Книга Дожить до вчера. Рейд "попаданцев", страница 42 – Артем Рыбаков

— Чего это? Я такую еще не слышал, — негромко спросил Дымов.

— Она грустная, тебе не понравится. — Отвлекаться не хотелось, вот я и попробовал соскочить.

— Да ладно тебе, Антон. Давай присядем, передохнем, и ты ее споешь.

— Лешка, ты, часом, не забыл, что я совсем не Козловский? И без гитары совершенно не то получится?

— Ой, прибедняться вам совершенно не к лицу, товарищ старший лейтенант! — В безлюдности деревни были свои преимущества — например, разговаривали по-русски мы тихо, но нормальными голосами, не переходя на шепот.

— Давай мы хотя бы из деревни выйдем.

— Договорились! — улыбнулся новоявленный меломан.

— Только ты тогда слова запишешь! — Не воспользоваться своим вышестоящим положением и не припахать подчиненного было бы глупо.

Дороги здесь, как и вообще в сельской местности шли прихотливо. Понятно, их маршрут никто специально не прокладывал — просто люди ездили, как им удобнее. А как ездили — так и строили. И до станции нам удобнее было срезать, а не идти по основной трассе, проложенной задолго до того, как в этих краях завелась железная дорога. Поэтому мы нырнули в хорошо заметный (не мы одни такие умные, а русский человек горазд срезать) проезд меж двух домов. Стоило нам только выйти за околицу, как Лешка снова разнылся. Пришлось уступить. Впрочем, по большому счету, передохнуть не мешало. После ранения я еще не до конца очухался, и после часовой прогулки ноги ощутимо гудели. «Вот что нам помешало у местного начальника телегу вытребовать, а? — пришла мысль, когда мы устроились на обочине и удалось вытянуть ноги. — Ехали бы сейчас как белые люди…»

— Лех, а ты лошадью править можешь?

— А это к чему вопрос? — Совершенно естественно, что не посвященный в мои рассуждения Дымов удивился.

— Да лошадь с телегой в колхозе реквизировать забыли — вот к чему. С бензином ситуация, сам знаешь, не ахти, а так хоть какой транспорт.

— А мне кучерить зачем? Деревенских можно припахать… — Самые сочные словечки из будущего уже потихоньку входили в лексикон наших соратников.

— Ты головой иногда думай, Лешка, перед тем как ляпнуть! Или ты немецкий уже так освоил, что без проблем на любые темы сможешь со мной болтать?

— Черт! Спасибо за напоминание, Антон. Теперь песню давай!

Взгляд со стороны. Бродяга

«Что ж за напасть такая? Что в двадцать первом веке, что тут, в середине двадцатого? Только, понимаешь, чем-нибудь приятственным решишь заняться, как сразу же к начальству зовут!» Недоделанный арбалет, точнее доработанная ложа от негодной винтовки, к которой в очередной раз не удалось прикрепить дугу из рессоры, лег на лавку.

— Что стряслось? — Саша-Фермер так закопался в бумажки, что даже головы не повернул, когда я вошел.

— Ощущения у меня нехорошие, Сергеич, — все так же, не оборачиваясь, заявил командир.

— Конкретика какая, или просто пятая точка подсказывает, что ей приключения совершенно не нужны?

— Второе. Чувствую, надо на ту сторону выбираться.

— Ты ж не хотел.

— А теперь перехотел! Про Вяземский «котел» сегодня ночью вспомнил. А так хоть шанс появится его предотвратить.

— Так можно и по радио…

— Живым людям, которые могут доказать, что знают, поверят больше.

— Это смотря к кому выйдем. Не повезет — и в лесном овраге кончат. Просто так, для профилактики. Тем более что ни одной путевой бумажки, наши личности удостоверяющей, нет.

— Затем и позвал — помозговать, как так сделать, чтобы нас к тем, кто поверит, вытащили. Судоплатову, к примеру…

— Ох-хо-хо… Вершки-корешки… — С одной стороны, не доверять такому высокоточному инструменту, как задница вояки со стажем службы в неспокойных местах длиной в четверть века, не стоит, а с другой — несколько неожиданно переменились приоритеты. Помнится, еще три дня назад время терпело. Хотя…

— Можно попробовать на последний трофей подманить… Уж его-то вывезти должны в обязалово! Сам знаешь — это тушками личного состава можно рисковать направо и налево, а целая пеленгационка, две рации и шифровальные книги — таким разбрасываться не принято!

— Вот и подумай, в каких словах эту новость преподнести. В самом, понимаешь, выгодном для нас свете.

— Понял. Все оформлю в лучшем виде. Над чем, кстати, чахнешь?

— Да вот прикидываю, где бы еще немцам гадостей устроить.

— И как?

— Далековато мы от цивилизации, Сергеич, забрались. А в окрестностях фрицами и не пахнет. Тут даже совхоз не продуктовый, а лесозаготовительный. «Железка», опять же, без дела стоит. Движения никакого. Не мосты же деревенские палить? Так можно доиграться, и крестьянки вилами нас затыкают без всяких полицаев… — Саша улыбнулся: — Я Тоху туда отправил — может, хоть «ленточку» из путей совьем.

— А «партизанские клинья»?

— Готовы черт знает когда! Но я эту кустарщину не люблю, сам знаешь.

— Да, без взрывчатки вилы конкретные. Может, у Москвы поклянчить для начала? Пару мешков сбросить — это не группу из глубокого тыла забрать.

— Попробуй, конечно. Но, Старый, задача-максимум — вытащить нас отсюда. Чую, что-то в ближайшее время нехорошее может приключиться.

— Еще один вопрос: как думаешь, когда «посылочка», что мы у Трошина оставили, на той стороне окажется?

— Спроси чего полегче, командир! С равной вероятностью она может как быть уже в Москве, так и кочевать по лесам у Славки в ранце. Сто тысяч разных факторов могут сказаться.

— Это-то понятно, Саш. Но «свою» кухню ты всяко лучше меня знаешь.

— Пока Лубянка никак не показала, что «посылка» получена, так что единственное, что остается, — ждать. Ну, или попробовать их расшевелить маленько.

Пока чапали до станции, я решил, что нелишним будет Зельцу дополнительный факультатив устроить, так что большую часть пути мы проделали не по дороге, а совсем наоборот — кустами да оврагами. Так что за километр с небольшим налазились по уши. И догонять ему меня пришлось, причем так, чтобы я не засек, и засадами друг друга побаловали. Учебу я затеял не только или, точнее, не столько для бывшего милиционера, сколько для себя. Форму восстанавливать надо быстро, ну, или приноровиться к своему нынешнему полукалечному существованию. Ведь даже залегать теперь приходилось по-другому — опереться на левую руку, как делал раньше, не получится. Она к телу примотана. И на дерево хрен залезешь! Короче говоря — сплошные огорчения! Из радостей лишь то, что вторая контузия на зрении никак не сказалась… Ну и с координацией движений все в полном порядке.

Лешка тоже счастлив — часто меня находил, особенно первые несколько раз, пока я не приноровился залегать, падая на бок.

Вот так, как в бородатом анекдоте, «с шутками и прибаутками», мы добрались до станции. Впрочем, «станция» — для этого богом забытого уголка чересчур громкое слово. Разъезд, он и есть разъезд. Однопутная дорога, пара разъездных путей со стрелками и прочей сопутствующей машинерией вроде механического семафора. Из всех строений присутствовали только будка путевого обходчика да два лабаза, сколоченных из некрашеного горбыля, а железнодорожная инфраструктура, кроме упомянутых сооружений, была представлена заправочным баком для паровозов. Даже платформы здесь не было — лишь коротенький помост, сложенный из некондиционных шпал. Чуть поодаль виднелась куча угля, прикрытая от непогоды пуками соломы. Все это мы рассмотрели, даже не выходя из кустов — тоже в Чингачгуков играли.