Онлайн книга «Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера»
|
Пусть снова в ударе не дрогнет рука, Пусть снова в крови искупается сталь — С дуба — по шубе, а с мира — печаль. Рассветом мы вышли, придем к вечеру, Мы с миром играем в смешную игру, Барбудо Эрнесто забрался на ель, А рядом ползет команданте Фидель. Резкие ритмичные аккорды рок-н-ролла подчеркивали хулиганские, разухабистые слова песни: Ему невдомек, что до фени вообще — На чьей стороне быть товарищу Че. Не просто наемник тропою лесной — Художник по жизни и новый герой. Мой друг Пиночет как-то мне говорил: Там скучно живется, где нет заводил, Им главное вовремя фишку просечь, Что будет потом — то отдельная речь. Неярко блестит под луной пулемет, Из леса выходит карательный взвод, Так было везде и во все времена — Менялись лишь только одни имена. Последний куплет вызвал явное оживление среди слушателей. Менялись булыжники на топоры, Менялись вожди и законы игры, Менялись эпохи, менялись места, Стабильна была лишь одна крутота. «Эх!» — резким движеньем в казенник заряд — Скончается в муках подстреленный гад! Где раньше секира кольчугу драла — Там ныне взрывчатка и бензопила! Так радуйтесь те, кто познал крутизну! И радуйтесь, люди, познавши войну! Сквозь смех автоматов и рев батарей Идут капитаны кровавых морей! Он встанет, как раньше бывало не раз, Он выполнит невыполнимый приказ, И мощным дыханием мир ужаснет В грохоте залпов его пулемет. Последние несколько куплетов мне пришлось менять на ходу, уж больно они не соответствовали времени и слушателям. Когда я закончил петь, слушатели молчали, переваривая услышанное. Уж больно непривычно для них было наложение серьезных слов на плясовую мелодию. — Ну, потом еще спою, — помог я им, откладывая гитару в сторону. Все, кроме «гостей из будущего», как показалось мне, облегченно вздохнули и вернулись к своим неспешным разговорам. По долетавшим до меня обрывкам фраз я понял, что некоторые обсуждают только что услышанные песни. Ко мне на лавку подсел свежеиспеченный командир партизанского отряда. — Ну ты даешь! — тихонечко сказал Слава, ткнув меня кулаком в бок. — Я думал, комиссара Кондратий хватит. — Ну, извини, настроение такое, хулиганское было. — А у меня подарок тебе есть, — улыбнулся Трошин. — А чего не даришь?! — Я изобразил возмущение. — Минуточку… — И Слава выскочил в сени. Вернулся он буквально через пару мгновений с каким-то длинным, метра полтора, свертком. — На, владей! Я развернул толстую ткань. СВТ. Снайперская. — Откуда? — Бойцы у немцев две штуки нашли, вот я и решил тебе подарить. — Слав, спасибо, конечно… Но мне она без надобности… А вот вам — пригодится… — Да ты в прицел посмотри! А бой какой! А то ты все с «Дегтяревым» таскаешься… — Так, сядь, — я показал рукой на лавку рядом с собой. — Мне и с автоматом хорошо. Я все равно накоротке работаю, а вот вам эта винтовка поможет немцам сильно жизнь попортить, — продолжил я увещевать Трошина. — Тебе Александр Викторович про засады рассказывал? — Ну? — Не «нукай»! А про тактику «осиного роя» говорил? — Нет. — Пойдем покурим, — я мотнул головой в сторону двери. …Мы уселись на завалинку и закурили. Хлопнула дверь — и вслед за нами с крыльца спустился Белобородько: — Не помешаю? — Да нет, Василий Иванович, присаживайтесь. Вам тоже полезно послушать будет, — ответил я. — Про музыку вас хотел спросить, Антон Олегович… — Чуть позже, — перебил я его, — мы сейчас про войну разговариваем. А потом я с удовольствием поговорю с вами и про музыку, и про поэзию… — Слава, услышав мой тон, только хмыкнул. — А ты не регочи, товарищ майор! А сделай серьезную рожу и внимай… или внемли, во! Что такое осиный рой, представляешь? — А то! Не осиный, конечно, но пчел хорошо себе представляю… — Смотри, у вас есть несколько вариантов. Первый — классическая засада с полным уничтожением противника, захватом трофеев и долгой стрельбой. Этот вариант хорош именно наличием трофеев, но, боюсь, вам пока доступны для таких нападений только одиночные машины и повозки. Вариант второй — минирование. Тебе про него командир наш должен был подробно рассказать… — Вячеслав кивнул. — Ну, и третий — обстрелы. Представь, метрах в двухстах-трехстах от дороги лежит снайпер с группой прикрытия. Выстрелил и отошел. Через два часа — уже в нескольких километрах от первой точки работает. — А какой в этом смысл? — встрял Белобородько. — Если снайпер — не лопух, то он попадет. Лучше всего — в водилу или офицера. А у немцев — орднунг превыше всего. То есть они должны гада этого стрелючего, поймать. Соответственно — остановка. И хорошо, если одной машины или повозки, а то — вся колонна стоять будет. Если место позволяет, снайпер не один, а два раза выстрелить сможет, но в любом случае потом — отход. — А мне нравится! — воскликнул Трошин. — С двумя винтовками мы же две группы сможем на дело отправить! И за день, если и не перекрыть дорогу, то езду по ней замедлить очень существенно! — Что-то похожее финны делали в тридцать девятом, — внезапно подал голос комиссар. — Да, только они в основном против фронтовых частей действовали. А вы, Василий Иванович, хоть одну эту пресловутую «кукушку» живьем видели? — Нет. — Вот видите! А слухов сколько? Хотя у них мастера серьезные были. По триста-четыреста подтвержденных… — заметив изменившийся взгляд комиссара, я осекся. — А вы… — Откуда знаю? — продолжил я за него. — А анализом кто-то заниматься должен, так? И методы перенимать… — Вы… извините, я не сообразил… — Так, что-то мы отвлеклись. Слав, и запомни, что шаблонные действия — это плохо! Наработанные, подготовленные, но не шаблонные. — Вы же покажете, так? — Нет, командир уже сообщил нам, что это — последний день вместе с новым отрядом, и завтра нам предстоит рывок на юг. «Странно, а почему он Трошину это не сказал? Хотя, может, Слава его неправильно понял…» — И что, никто нас учить больше не будет? — несколько потерянно спросил командир партизан. |