Книга Окруженец. Затерянный в 1941-м, страница 44 – Вадим Мельнюшкин

— А здесь по-другому?

— Наверное да. Из раненых последнее время поступили только вы и один солдат, из-за несчастного случая при чистке оружия, а вот в морг постояльцы чуть не рекой текут — под три десятка за последние две недели. И боюсь, что тенденция будет только нарастать. Поэтому берите, может кому, надеюсь не вам, опять понадобится.

— Спасибо, доктор.

— Да, в общем, не за что. Вы везунчик. На перевязку — ежедневно.

Вот ведь гадость, придётся специально следить чтобы раны "нормально" не заживали.

— Может не стоит так часто, на мне всё как на кошке заживает. Организм такой, в детстве мамочка удивлялась — утром колено разобью, а вечером как не бывало.

— Завтра всё равно придите, а там посмотрим. Да, вот ещё, — врач протянул мне небольшую коробочку. — Это аспирин, если будет температура, принимайте порошки каждые четыре часа, заодно и боль немного снимет.

— Вы заботливы, доктор, как моя мамочка. Спасибо.

— Идите уж. У самого два таких оболтуса, где-то под Смоленском.

Из здания госпиталя вышел на своих двоих, хоть и пошатываясь, при этом практически не играл — правда потерял много крови. Слава Вотану, до здания комендатуры было не более пяти минут неспешного ковыляния. Прохожие, что местные, что пришлые, смотрели на меня с любопытством, опасением и страхом. Ещё бы, такое чудо — немецкий офицер с замотанной бинтами головой, так что остались только три тёмных дыры, под глаза и рот, в залитом кровью мундире и с фуражкой в руке, так как с головы она спадала. Доктор пытался оставить меня в палате, пока не подвезут мои вещи, но я мужественно отказался, мотивируя тем, что каждая минута моего безделья отодвигает победу Рейха, над еврейско-коммунистическими ордами. Интересно, за кого он меня всё же принял — за дурака, или хитрого демагога и карьериста? Да не всё ли равно. А вот такая моя прогулка по городу может дать гораздо больше, чем сотня листовок, расклеенных подпольщиками на ночных улицах, тем более что их нет, а я, вот такой красивый, тут как тут.

В комендатуре о моём печальном приключении уже знали, а потому тут же, не слушая возражений, какой-то гауптман распорядился погрузить меня в дежурную машину и отправить на квартиру. Мой "ситроен" также обещали доставить по тому же адресу, даже выделили какого-то замухрышного солдатика, вероятно в качестве временного ординарца. Квартира была так себе — пара комнат, одна побольше, другая, совмещённая с кухней, поменьше, в довольно старом и облезлом двухэтажном доме. Насколько я понял из объяснений Ганса, моего нового ординарца, местных выселили из нескольких рядом стоящих домов и поселили в них офицеров комендатуры и вспомогательных служб. Это удобно, сегодня идти с визитами и пугать интендантов уже поздно, но в скором времени нужно заняться наведением неформальных контактов.

Утро добрым не бывает — старая, но справедливая истина. Выспаться нормально не удалось — как только прекращался головной зуд, приходилось выбираться из дремоты и мысленно бередить раны, не давая им нормально закрываться. Организм наверное сошёл бы с ума, если бы у него был свой отдельный, пытаясь понять что от него хотят — делает вроде всё правильно, а ему целенаправленно мешают. Аспирин всё же пить пришлось, температура явно у болезного скакнула. Ганс накормил какой-то размазнёй и умчался в госпиталь. Вместо убелённого сединами юбер-артца, пришла миловидная блондинка, далеко не достигшая тридцатилетнего рубежа увядания, при этом ещё и оказавшаяся русской. На комплименты её несказанной красоте не прореагировала — то ли не поняла, то ли не приняла, не разобрал. Повязки снимала особо не церемонясь, но и садизма излишнего не проявляла, боевые раны обрабатывать не стала, только намазала лицо какой-то жирной мазью и, снова превратив меня в мумию, ушла сказав что-то Гансу. Мило. Наверно ей было просто некогда — где-то остались горящие избы и скачущие кони. Пришлось пытать ординарца.

— Ганс, что это была за фрау?

— Это фройляйн Ольга, она русская.

— Это я уже понял, медсестра?

— Нет, она врач, работает в госпитале. Господин Роге сказал, что температура это нормально и фройляйн сама разберётся.

— А на чём она специализируется?

Данный вопрос поставил моего Швейка в тупик, ответил он, только надолго задумавшись.

— На раненых.

— Здорово. Перевязки делает?

— Да. Но и режет тоже вроде.

А вот это уже очень интересно. Русский хирург в немецком госпитале — это тема для размышления.

К обеду валяться уже надоело, да и сам обед оставлял желать лучшего — какой-то пустой суп и похожаю на утреннюю размазня.

— Ганс, ты откуда эту гадость таскаешь?

— Из комендатуры, господин цугфюрер.

— И что, офицеры у вас питаются этим дерьмом?

— Нет, либо едят дома, либо в ресторане.

— Так принеси из ресторана.

— Там за деньги, обед не меньше двух марок, это без шнапса.

— На пятёрку и принеси что-нибудь нормальное.

Пока обед бежит, надо бы на солнышко вылезти, людей посмотреть, себя засветить, тем более что у крыльца и скамеечка удобная. Жаль семечек нет, посидел бы, полузгал сплёвывая через бинт, чем не рыцарь на отдыхе? Удача привалила почти сразу — не прошло и пары минут, как я устроился в тени сирени, как из-подъезда бодро вышел невысокий полноватый офицер с погонами интендантуррата. Думал, он сейчас на полной скорости пролетит мимо и уже готов был окликнуть его, но тот сам свернул в мою сторону.

— Не вставайте, цугфюрер, — тотчас остановил мою попытку подняться подошедший. — На раненых героев требования устава не распространяются.

— Что вы, господин индентантуррат, какой я герой, — нарочито скорбным голосом ответил я улыбающемуся интенданту. — В чертоги Одина не попал и то хорошо.

— О, молодёжь не забывает старых богов? Состоите в "Наследии предков"?

— Ну что вы, кто туда возьмёт восемнадцатилетнего сопляка. Правда бригадефюрер Бюлер обещал замолвить за меня словечко, когда я проявлю себя на службе во славу Рейха.

— Вы лично знакомы с Йозефом Бюлером, вторым человеком в генерал-губернаторстве?

— Он мой двоюродный дядя, у него очень большая семья, если вы знаете — одиннадцать только родных братьев и сестёр, вот и моя матушка оказалась в общем числе. А вы…

— Огюст Мезьер, заведую здесь продовольственными и материально-техническими складами, к вашим услугам.

— Какая удача, именно к вам я и ехал, ну то есть к вам в том числе. Вам просил передать привет оберстинтендант Кренц, он сказал, что вы знакомы, и сможете оказать мне помощь.

— Вильгельм из штаба группы армий, где он сейчас?

— Неделю назад я виделся с ним в Минске.

— Он здоров?

— Был здоров и даже весел.

— На него это похоже, завидую людям не умеющим грустить. Извините цугфюрер…