Книга Окруженец. Затерянный в 1941-м, страница 52 – Вадим Мельнюшкин

— Чтобы сразу опустить вопросы соблюдения правил хозяйствования, и связанных с этим некоторых нарушений в сфере перемещения материальных средств на оккупированных территориях, уточню, что данные проблемы не входят в сферу моей компетенции и расследованию моей службой не подлежат.

Ишь как заворачивает, сукин кот, шпарит как по писаному. Мезьер, подлец, сдал с потрохами, и главное даже не намекнул. Вот паразит, небось тоже какую выгоду поимел. Коньяком стрясу. Лучше, конечно, спиртом или водкой, хотя одно другому не мешает. Эх, и чего мне сразу этот Фриш под руку не попался, делал бы сейчас себе гешефт, катался бы как сыр в масле. Через годик глядишь, поместье где-нибудь в Аргентине прикупил, сидел бы на крыльце гасиенды под опахалами, наблюдал как чернокожие рабы собирают хлопок. Или это не из той эпохи? Ну, хорошо, тогда под вентилятором, поглядывая в бинокль за картофелеуборочным комбайном, но без комаров, сырых землянок и вонючих портянок. Не жизнь, а прямо Рио-де-Жанейро какой-то. В белых штанцах.

— Поэтому, я не собираюсь чинить вам препятствия, — между тем продолжал разглагольствовать упырь. — Но взамен хочу попросить о небольшой услуге. Точнее даже не так, взамен означало бы, что хочу получить эту услугу бесплатно или даже она потребует от вас некоторых расходов, а пользу принесёт исключительно мне. Я же хочу предложить вам дело, которое принесёт пользу нам обоим, ну и Рейху конечно.

Интересно, какая морда у него будет если я сейчас вскочу и с негодованием заявлю, что на это я пойтить не могу. Наверно галстук съест от удивления. Никто, конечно, вскакивать и делать выпученные глаза не стал, а наоборот натянул на морду выражение крайней заинтересованности. Выражение видимо получилось на славу, и эсэсовец продолжил.

— Так как здесь присутствует только, если можно так выразится, силовое крыло моей группы, а хозяйственники застряли в Минске, перед нами остро встал вопрос утилизации материальных средств, остающихся после нейтрализации жидо-большевистской заразы.

— Э, а от какой больше, жидовской или большевистской, если с первых ещё что-то можно получить, то со вторых весьма проблематично. Говорю вам это точно, так как уже немного знаком с этой темой. У большевиков только партийно-хозяйственный аппарат располагает какими-либо ценностями, остальные голь перекатная. Эта их ускоренная индустриализация привела к созданию некоторой убогой, по сравнению с развитыми странами, промышленности, но совершенно обошла стороной сферу личного накопления.

— Вы совершенно правы, мы только начинаем работать на этом направлении, но уже заметили озвученный вами дисбаланс. Приятно, что я не ошибся, пригласив вас. Столь тонкий ум и высокая степень наблюдательности в ваши годы, внушает мне оптимизм и убеждает в целесообразности дальнейшего сотрудничества.

Хвалите меня, хвалите — сейчас растаю и стеку на пол.

— Извините за прямолинейность, о каких именно ценностях и в каких объёмах пойдёт речь?

— Сейчас ничего конкретно сказать не могу, но нейтрализации, по самым предварительным подсчётам, подлежат около пятнадцати тысяч единиц. К сожалению, часть ценностей пойдёт через Минск, но и остаться должно немало. Мы только начинаем работу и хотелось бы получить ваше предварительное согласие.

— Считайте что оно у вас есть, штандартенфюрер.

— Вот и отлично, всю конкретику обговорим позже. Да, извините меня за то, что сразу начал с деловой части. Как ваши раны?

— Всего лишь зверски чешутся. Красоту мне большевики подпортили основательно, так что жену найти будет сложно, а в остальном всё отлично, по крайней мере я сижу перед вами, а не валяюсь в канаве.

— Сложно найти жену? — Блюме рассмеялся слегка наигранно. — Мой вам совет — говорите, что это последствия обучения в Берлинском университете.

— Гм, но вроде как в последние годы на дуэли фюрером наложен строжайший запрет, если же я скажу, что учился десять лет назад, фройляйн буду воспринимать меня только с гастрономической целью — насколько долго надо варить такое старое мясо. А женитьба на вдове это явно не предел моих мечтаний.

На этот раз смех, сопровождавший мои слова, казался более искренним.

— Вот и скажете, что были сосланы на фронт за неумеренное бретёрство. Это создаст вам вдвойне романтичный ореол.

— Спасибо за совет, штандартенфюрер, обязательно последую ему. Но вы наверно хотели узнать о бандитском нападении на меня.

— О, не беспокойтесь, мои люди получили копию вашего рапорта, этого вполне достаточно, если вы конечно не забыли о чём-либо упомянуть.

— Нет, не забыл.

— Тогда не буду отнимать вашего времени и тратить свое. Конечно если вас кто-нибудь спросит о содержании нашей беседы, то вы знаете что говорить?

— Да, разумеется.

— Тогда можете быть свободы.

— Хайль Гитлер!

— Хайль.

Что интересно, обратно отвозить меня никто не стал. Ну что ж, я не гордый, здесь идти три минуты. Можно конечно попытаться наехать на чёрных, но это может повредить моему образу парня из рабочей партии, а потому гуляю. Может стоить заскочить в госпиталь — проведать старого доктора и молодую докторшу тоже. Нет, сначала проверю что с погрузкой, оттуда на машине быстрее окажется.

На складе творилась тишь и гладь, приправленная лёгким матерком прилично уставших грузчиков. Хреново их дойчи кормят, сволочи, но тут уж я ничего поделать не смогу — слишком настойчивое внимание к жизни пленных может и боком выйти. Заметив моё прибытие, индентантуррат поспешил навстречу, вид имея несколько виноватый. Чует кошка, чьё мясо съела.

— Как прошло, Пауль?

— Нормально. Скажите, Огюст, а почему вы не сказали что имели насчёт меня беседу с эсэсманами?

— Понимаете, они уж очень настойчиво просили этого не делать. С ними шутить не стоит. Вот вы бы как поступили?

— Я бы предупредил.

Мой ответ поломал весь последующий ход разговора, заранее срежиссированный этим хитрецом. Он аж запнулся от неправильности полученного ответа. Похоже, я потерял в его глазах пару очков. Вот так вот — получи юношеский романтический максимализм, старый лис. Ничего, зато должен будешь.

— Ладно, Огюст, проехали. Скажите, а могу я приобрести у вас дюжину бутылок того прекрасного Мартеля. Заплачу ту цену, которую вы скажете.

Ага, понял ловушку в которую попал? Так, свои очки я отыграл, и похоже ещё приобрёл.

— Понимаете, Пауль, в моём распоряжении осталось только три бутылки…

Поторговаться решил, давай поторгуемся.

— Очень жаль, может найдётся полдюжины?

— Вы режете меня без ножа — три бутылки я обещал гауптману Колю, а портить с ним отношения, сами понимаете, всё-таки адъютант самого коменданта.

— А вы скажите — всё Блюме забрал. Думаете будет проверять? Может ещё найдётся спирт или русская водка. Я слышал что здесь уже налажено винокуренное производство, прямо в городе где-то заводик работает.