Книга Право первой ночи, страница 27 – Екатерина Красавина

— Конечно. Они обязательно должны сбываться. Рано или поздно. А у тебя есть мечта?

Разговор принимал странный, неожиданный оборот. Какое ему дело до моей жизни, до меня?

— Нет. Я ни о чем таком не думаю.

— А зря! Тогда у тебя был бы стимул идти вперед.

— Зачем?

— Надо жить так, чтобы каждый день был наполнен чем-то полезным. Чтобы он приближал к цели.

— Может быть.

— Сейчас у тебя хорошая работа… Но надо думать и о другом.

— О чем?

— О том, как из секретаря стать профи высшего класса. Это же не окончательная ступень в твоей карьере.

— Не знаю.

— Почему?

— Я не люблю заглядывать в будущее.

И это было чистой правдой. Зачем знать, что ждет тебя впереди? Может быть, там такое, что надо срочно брать веревку и вешаться. Или забиться в угол и никогда оттуда не выходить. Был такой царь Эдип, которому напророчили, что он переспит со своей матерью и убьет отца. Он бежал из дворца, скитался по глухим лесам. Но ему не удалось уйти от судьбы. Я уже не помнила всех перипетий этой истории, но в конце концов все произошло так, как было предсказано. Зачем тогда Эдипу было знать свою судьбу заранее? Какой в этом смысл?

— Жить только сегодняшним днем — глупо.

Что я могла на это ответить? Спорить мне не хотелось, вдаваться в длительные рассуждения — тем более. На меня вдруг навалились усталость и раздражение. Руслан почувствовал это и замолчал. Принесли еду. Некоторое время мы молча ели, потом Руслан сказал:

— Мне отец прислал письмо. Два дня назад. Мы часто перезваниваемся. Но он все равно пишет письма. Зовет меня к себе. Ему хочется, чтобы я был рядом. Я ведь старший сын.

— Ты из Дагестана?

— Нет. Ингушетии.

— У тебя большая семья?

— Да. Трое братьев. Две сестры. Мы все очень дружны.

И тут мне пришлось сделать величайшее усилие, чтобы не разрыдаться, потому что моей главной мечтой было, чтобы у меня была семья. Чтобы мать не смотрела на меня, как на пустое место, чтобы отец был добр и великодушен, чтобы Ника тоже была другой. Моей подругой. Как когда-то. Я помню Никину ладошку в своей. Когда мы шли зимой по улице, и она отворачивалась от метели, пряталась за меня. Это было очень давно. В детстве. Как будто бы в другом измерении. Почему-то Ника всегда боялась хлопьев снега, летящих ей в лицо. Ей казалось, что это — маленькие осы. А я защищала ее, успокаивала.

— С тобой все в порядке? — спросил Руслан.

— Да. Извини, просто кое-что вспомнила.

— Я хочу сделать тебе одно предложение… — Внезапно он замолчал.

Мне хотелось пошутить и спросить: «Руки и сердца?», но что-то в Руслане не располагало к таким рискованным шуткам. Поэтому я только спросила:

— И что это за предложение?

Напротив нас было зеркало. Я посмотрела в него. И удивилась. Мы с Русланом были чем-то неуловимо похожи друг на друга. Оба темноволосые, кареглазые. Только моя кожа была светлее. Я вдруг вспомнила, что мне всегда нравились брюнеты. Почему-то я терпеть не могла блондинов. Мне они казались слишком изнеженными и слабыми. Словом, не настоящими мужчинами. А Ника, наоборот, сохла по блондинам…

— Я хочу быть в курсе всего, что происходит в «Алроте». И ты можешь помочь мне в этом.

Я была слишком расслаблена, чтобы отреагировать на эти слова сразу. Их смысл доходил до меня постепенно, медленно.

Мне захотелось встать и швырнуть в лицо Руслану салфетку или вылить на его костюм остатки вина.

— Разумеется, твои услуги будут оплачены. Неожиданно мне в голову пришла одна мысль.

— А Ольга?

— Что Ольга? — не понял Руслан.

— Ольга тоже была твоей осведомительницей?

— Тебя это не касается, — отрезал он.

Еще как касается! Учитывая ее… конец. Может быть… — Слова застыли у меня на губах, потому что Руслан посмотрел на меня таким взглядом, что я осеклась.

— Не говори ерунды!

— Это не ерунда!

— Ты будешь получать приличную сумму.

Мне захотелось немного поиздеваться над ним.

— Приличную — это сколько?

— Ну, скажем, долларов пятьсот в месяц.

— Так мало? — протянула я. Руслан поднял брови.

— А сколько ты хочешь?

— Надо подумать. Я могу подумать над этим предложением? Или должна давать ответ сию минуту? Сейчас?

— Соглашайся сразу. — Ясное дело, что он хотел сломить меня и подчинить своей воле. Но не на такую напал. Я не какая-нибудь покорная женщина Востока.

— Не могу.

— Что тебя смущает?

— Моральный аспект проблемы.

— Не понял?

— Вячеслав Александрович ко мне прекрасно относится. Доверяет. Я подрабатываю сиделкой у его жены. А ты предлагаешь мне предать его. Я же не Иуда, в конце концов.

— При чем здесь Иуда? Я не могу объяснить тебе все до конца. Но это совсем не то, что ты думаешь.

— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Догадываюсь.

— Нет. Я не могу принять это предложение.

— Твое решение окончательное и бесповоротное?

Я качнула головой. Утвердительно.

— Да.

— Подумай хорошенько, а потом бросайся словами.

Здесь я по-настоящему возмутилась:

— Я никогда не бросаюсь словами.

— Похвально. Но женщина — существо непостоянное.

— Давай не будем говорить о всех женщинах. Я могу отвечать только за себя.

— А я и говорю о тебе.

— На каком основании? Ты что, хорошо меня знаешь?

Руслан хотел что-то сказать, но сдержался.

— У меня есть опыт работы с людьми. Я знаю их психологию.

Мне вдруг стало грустно и захотелось уйти. Вот почему он пригласил меня в ресторан и сделал вид, что ухаживает за мной. Ему нужна не я, а информация, которую я могу ему поставлять. Как же все просто объясняется в этом мире. Не надо ничего принимать за чистую монету и верить людям. Ищи во всем корыстные мотивы, тогда не прогадаешь и не попадешь впросак!

— Мне пора!

— Еще не принесли десерт.

— Не хочу.

— Не обижайся. Мы можем остаться друзьями. Надеюсь, ты понимаешь, что этот разговор…

— Не волнуйся. Я все поняла. Я пойду. — И я не удержалась, чтобы не подпустить шпильку. — Может быть, я должна тебе за ужин?

Руслан вздрогнул, как от удара.