Книга Ночной рейтинг звезды, страница 87 – Екатерина Красавина

— И что? Это ни о чем не говорит.

— Говорит. Есть приказ. — Баринов поднял вверх указательный палец. — Оттуда.

— Вы это серьезно?

— Серьезней некуда. Разве я похож на шутника?

— Нет. Но…

— Анна! Какие тут могут быть «но». Нам сказали — мы приняли к сведению. И никаких возражений.

— Теперь я поняла, почему Нечаев так высокомерно держался. Он уже позвонил кому надо и заручился поддержкой. Теперь все понятно. Понятна и реакция майора Васильчука. Он теперь окончательно повесит это убийство на местную мафию. Это очень удобно. Не случайно, когда я попросила его ознакомиться с материалами, он сразу свернул тему. Дело еще, типа, сырое. Незаконченное. Вот приведем в порядок, и берите его. Теперь мне абсолютно все ясно. На него тоже сверху надавили. Цепная реакция.

— Анна. Ты не сегодня на свет родилась. Главное — прекратить самодеятельность. А то нам с тобой влетит под первое число. Нам это надо?

— Ну хорошо. Предположим, убийство Егиазаровой спишут на смоленских братков. А убийство Дмитрия Желткова?

— Где этот Нечаев фигурирует? Нигде. Он сделал звонок тебе. И все. Этот факт можно опустить.

— Убрать, опустить…

— Что ты хочешь сказать? — Баринов сдвинул брови. — У нас же нет доказательств прямой причастности Нечаева к этим убийствам?

— Нет.

— Тогда в чем же дело?

— А в том, что этот сукин сын выходит сухим из воды. А он замешан в этих делах.

— Ты что, сегодня на свет родилась? Такие люди всегда вывернутся. Они что, зря обрастают всякими связями? Просто так тусуются там, наверху? Контачат с разными депутатами и политиками? У них на все случаи есть нужные люди. По-другому они не умеют. Это — закон их жизни.

— Вы правы!

— Абсолютно. Но себя ты ни в чем не вини. Все, что могла, ты сделала.

— Получается, он использовал меня как прикрытие?

— Можно сказать и так. Тебе от этого легче?

— Легче. Я назвала вещи своими именами.

— Тогда живи и радуйся. Принципиальная ты моя. Назвала вещи своими именами — и облегчилась.

— Напрасно вы иронизируете.

— Я просто стараюсь снять твое напряжение. И обиду.

— Напрасно стараетесь.

— Проглоти и живи.

— Это уже моя забота, — резко сказала Анна.

— Хорошо. Я тебя отпускаю домой. Иди и расслабься.

— Спасибо.

Дома Анна застала Диму.

— О! С приездом! Как вы?

— Прости, Дим. Я не в теме.

— А что такое? Плохо съездили?

— Типа того.

— На вас лица нет.

— Не подкалывай!

— А я курицу в маринаде приготовил.

— Я есть не хочу. Аппетита нет никакого. Спасибо за заботу, но — уволь!

— Как увидите — захотите.

И в самом деле, курица, приготовленная Димой, источала аромат и вызывала аппетит.

— Ладно, поем.

— Hy вот. Отлично. Сразу придете в норму.

— Как ты? Определяешься с учебой?

Анна сидела за столом и уплетала курицу.

— А куда она от меня уйдет?

— В смысле? Ты решил на нее вообще плюнуть? Никуда не поступать? Говори правду. Я тебе не мама с папой.

— Почему плюнуть? Просто осмотреться в Москве. Что к чему.

— Дима! Ты мне очки не втирай. Ты там папе с мамой и дяде рассказывай эти сказки. Тебе, кстати, от него привет.

— Вы видели дядю?

— Видела, видела. Так что выкладывай правду: ты будешь куда-то поступать или нет? Если нет, лучше возвращайся, не трать деньги родных попусту.

Дима посмотрел на Анну с усмешкой.

— Я нашел хороший вариант для жизни.

— И какой? Мне любопытно.

— Я был в кафе с приятелем. Ну, пошли там посидеть, расслабиться. Сидим, трепемся. И здесь на меня клюнула одна старушка. Ну, дама такая, лет сорока пяти или старше. Предложила стать личным шофером. Подошла так запросто и говорит: не хотите хорошую работу? Я говорю, какую? Тут она и ляпнет. Возить, говорит, ее на тачке.

— А ты?

— Я обещал подумать. Взял телефон. Не могу же я сразу на шею вешаться. Но работа неплохая. Для начала обещала платить тысячу баксов. Представляете? Где я такие деньги найду?

— Короче, Дима, пока там твои родные парятся насчет твоей учебы, ты себе уже профессию выбрал: бойфренд богатых старушек.

— А что, плохо? — Он посмотрел на нее наглыми глазами. — Жить-то надо!

— Дима! Ты уже парень взрослый, и мораль читать тебе я не стану. Ты сам решаешь: что и как. Поэтому вопрос закрыт. Ты, наверное, скоро съедешь?

— Намек понят. Съеду.

— Ну тогда — все! За курицу и за убранную квартиру спасибо.

— Старался.

— Я вижу.

Анна встала из-за стола.

— Пока!

— Постойте! Вы считаете меня полным идиотом?

Анна усмехнулась:

— Да нет. Нормальным молодым человеком. Просто очень современным. Даже слишком.

* * *

Прошло несколько дней. С Бариновым Анна разговаривала сухо. Она по-настоящему злилась на эту ситуацию, хотя понимала, что не права. Баринов здесь ни при чем. Он сам — человек подневольный. С самого начала Нечаев задействовал ее как пешку в своей шахматной партии. Она нужна была ему для прикрытия. Мавр сделал свое дело — мавр может уйти.

Но осадок был. И неприятный. Баринов это понимал. И в душу не лез. Они общались только по работе. Никаких личных отступлений. Краем уха из телефонных разговоров Анна поняла, что жена с дочкой у Баринова отдыхали в Крыму. В Ялте. Ей хотелось расспросить поподробнее. Но она промолчала. В один из дней Баринов сказал, не глядя на нее:

— Дело об убийстве Егиазаровой закрыто. Нам пришли материалы из Смоленска. От майора Васильчука. Это вина местных бандитов, которые давно хотели прибрать к рукам этот дом. Но не смогли. Дом подожгли.

— Как?

— Сгорел.

— А… люди?

— Там был один человек. Жил в то время. Антон Ставицкий.

— Он погиб?

— Этого в материалах нет.

— А дело об убийстве Дмитрия Желткова? Стриптизера из «Акапулько»? Тоже закрыто?

— Пока нет. Но, скорее всего, будет «тухляк». Ничего нет. Его кокнул кто-то из дружков-наркоманов.

— Сомневаюсь.

— Свои сомнения оставь при себе.