Онлайн книга «Семь минут»
— Я знаю, что мне сказала Касси Макгро, которая присутствовала при смерти Джадвея. Вы хотите узнать, что явилось причиной? Я… Барретт тут же заявил протест на основании того, что вопрос не имеет отношения к делу и основывается на слухах. Судья Апшо быстро поддержал протест. Окружной прокурор нахмурился, на несколько секунд отвернулся от свидетеля и обвел взглядом зрителей. Интересно, подумал Барретт, кого Дункан ищет в зале? И тоже оглянулся. С последнего ряда встала некрасивая женщина, которую Барретт немедленно узнал. Оливия Сент-Клер, президент общества борьбы за праведную жизнь, вышла из зала. Неужели ее уход — случайность? Или Дункан подал ей какой-то знак? У Майка появились мрачные предчувствия. Несколько секунд назад судья запретил рассказывать об обстоятельствах, приведших к смерти Джадвея. Уж не собирались ли Дункан и Сент-Клер рассказать о них за стенами суда? Дункан вновь обратился к свидетелю, и Майк Барретт отвернулся от зрителей. — Мистер Леру, вы по-прежнему обладаете правами на «Семь минут»? — Нет. После самоубийства Джадвея я хотел избавиться от них, но не мог найти покупателя. Несколько лет назад в Париж приехал один американец, который слышал о «Семи минутах». Он издавал в Нью-Йорке порнографию и захотел купить права на «Семь минут». Я с удовольствием их продал. Даже не продал, а практически отдал бесплатно и с радостью вычеркнул книгу из своей жизни. С тех пор меня уже не так терзают угрызения совести. Такого рода книги могут испачкать любого, кто дотронется до них, а я не хотел принимать в этом участия. — Большое спасибо, мистер Леру, — поблагодарил Элмо Дункан и повернулся к судье. — Ваша честь, у обвинения больше нет вопросов к свидетелю. Когда окружной прокурор с выражением самодовольства на лице вернулся на свое место, Апшо обратился к Барретту: — Можете приступать к перекрестному допросу свидетеля, мистер Барретт. — Спасибо, ваша честь. — Майк принялся собирать записи, которые они сделали с Зелкином, и сказал вполголоса: — Эйб, это будет нелегко. Даже не знаю, что из этого получится. — Попробуй, — кратко ответил Зелкин. Барретт прошел мимо скамьи присяжных и остановился у свидетельского места. Французский издатель сидел, мирно сложив руки на груди, и спокойно и уверенно ждал. Агаты в запонках ярко сверкали в свете флюоресцентных ламп. — Мистер Леру, — равнодушным голосом начал Барретт, — давайте вернемся в то время, когда вы получили рукопись Джадвея от Касси Макгро. — Он обратился к своим записям. — Вы сообщили представителю народа, что это было в «конце тысяча девятьсот тридцать четвертого года». Правильно? — Да, правильно. — Не могли бы вы быть более точным? Может, вы помните точную дату или хотя бы неделю, когда мисс Макгро принесла рукопись? — Конечно, помню. Это была последняя неделя ноября тридцать четвертого года. Пятница. Она пришла утром. — Очень хорошо. Не можете вспомнить, как выглядела мисс Макгро? — Я очень хорошо помню, как выглядела мисс Макгро. — Леру улыбнулся. — Пять футов два дюйма роста, желтый плащ, — американцы называют их «макинтошами», — короткие черные волосы, серые глаза, маленький вздернутый носик, редкие веснушки, манящие губы, слегка надутые щечки. Красивая девушка, этакий «уличный мальчишка», умная, с чувством юмора, сообразительная, но когда она обсуждала дела Джадвея, то становилась серьезной. — Хорошо, — довольно кивнул Барретт. — И вы приняли ее в своей конторе… где она находилась? Я знаю, что адрес напечатан в книге… — Мое издательство находилось на рю де Берри, дом восемнадцать. — Спасибо, мистер Леру. Верно, рю де Берри. Я просто забыл… А где вы жили в то время? — Сейчас вспомню, — помешкав, ответил Леру. — Во время войны и после нее было столько переездов. — Но это была последняя неделя ноября тридцать четвертого года. Задолго до начала войны. — Да, конечно, но я все равно не уверен. Кажется, я тогда жил в Ньюэлли или… — Ну, если вы не можете точно вспомнить… Леру пожал плечами: — Боюсь, что не могу. — Может быть, чтобы помочь, попытаемся вспомнить имя вашего домовладельца или консьержки? Вы можете вспомнить кого-нибудь из них? — Нет. — Ну, может, вы помните свой номер телефона? — Едва ли. Нет, извините. — Ну уж рабочий-то телефон вы, конечно, должны помнить. Вы же постоянно пользовались им. Какой у вас был рабочий телефон? — Конечно не помню. Прошло сорок лет, — с легким раздражением ответил француз. — Все это было в тысяча девятьсот тридцать четвертом году, и человек не может помнить… Он замолчал. — Я с вами согласен. Человек не может точно помнить все, что случилось так давно, — мягко согласился Барретт, сделал паузу, потом сказал неожиданно твердым голосом: — И все же, мистер Леру, вы утверждали несколько минут назад, что прекрасно помните разговоры с Дж Дж Джадвеем и мисс Макгро, которые, по вашим словам, произошли в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Это так? — Возражаю! — закричал Дункан. — Я протестую, ваша честь. Защита затронула спорный вопрос. — Возражение принято, — объявил судья Апшо. — Хорошо, ваша честь, — довольно пробормотал Барретт. Он нанес удар по показаниям свидетеля, усомнившись в его памяти. Несмотря на протест, присяжные услышали его. Сейчас он хотел для большей уверенности повторить. — Мистер Леру, вы показали, будто знаете не понаслышке, что Дж Дж Джадвей много пил, принимал наркотики, написал «Семь минут» только ради денег, и все такое. Вопрос. Подумайте еще раз и ответьте, абсолютно ли вы уверены, что помните каждое слово, которое было произнесено почти сорок лет назад? — Ваша честь, я вновь вынужден протестовать! — воскликнул Дункан. — Свидетель уже подтвердил свои слова под присягой. Это повтор. — Протест принимается, — согласился судья Апшо и без тени улыбки посмотрел на Майка Барретта. — Суд предлагает защите не спорить со свидетелем. — Простите, ваша честь, — извинился Барретт. — Я сделал это без злого умысла. Он вновь повернулся к Леру, который сидел будто истукан. Только теперь его руки больше не были мирно скрещены на груди, а напряженно лежали на коленях. — Мистер Леру, давайте вернемся к тридцать четвертому и тридцать пятому годам. Вы заявили… вы вспомнили… что говорили с Дж Дж Джадвеем четыре раза. Правильно? — Правильно. — Где происходили ваши беседы с Джадвеем? Я хочу узнать, происходили они у него на квартире, или вы встречались в издательстве, или в ресторане? Где вы встречались? Леру заколебался. — Я… я никогда не говорил, что встречался с ним. Я сказал, что разговаривал с Джадвеем. |