Онлайн книга «Урусут»
|
Вдруг подошел Жорка Шиляев и – он вгляделся внимательнее и узнал – Леха Кипиани. Последний ткнул его вместо приветствия в плечо и сказал: – Вождь! Я вчера с ребятами из пятого дома разговаривал, они предлагают на ящик лимонада схлестнуться. – «Схлестнуться»? – напряг память Белолобов. – Это в футбол, что ли? – Нет, блин! – всплеснул руками Шило. – В водное поло! Лоб, ты чего – заболел? – А-а… – Олег потер виски. – Во сколько начало? – Что значит – «начало»? – разозлился Алексей. – Мы состав пришли обсудить, а он сразу – шашкой махать! Кого с собой брать будем? Надо сейчас решать, а то придет в два раза больше людей – и сразу обиды, кто играет, а кто – нет. – Ребят, подумайте сами, хорошо? – Белолобову почему-то стало жарко. Он надеялся хотя бы день провести, не привлекая внимания, пока в мозг не придет какое-нибудь решение единственного вопроса – что делать (или, наоборот, не делать) дальше? – Ладно… – удивился Георгий. – Без пятнадцати четыре – на площадке… – затем отвел Данилина в сторону и принялся с ним что-то жарко обсуждать, изредка бросая на апатичного друга косые взгляды. Мимо них проходила Ира Нарубина, Шиляев дернул ее за косу, тут же получил папкой по голове и рухнул, как подкошенный. Болтая ногами, начал «умирать», девочка несколько раз крикнула: «Воображала ненормальный!» – поразительное оскорбление, и, хихикая, пошла дальше. Тригновский сообщал, что следующий урок – физика, и вместе со звонком новоиспеченный школьник отправился на занятие. Войдя в класс, осмотрелся – с третьей парты ему помахала Гончарова. А, ну да. Любовь до гроба – дураки оба. Плюхнулся на стул, заставил себя вымученно улыбнуться и поздороваться. – Привет. – Привет, – ответила ему Лена. – Пойдем сегодня в кино? – Нет, – покачал он головой. – Вряд ли. – Почему? – искренне удивилась девочка. – С родителями поругался, – вдруг легко соврал Олег. – Решили наказать и не выпускать из дома. – Да ну! – оживилась Гончарова. – Расскажи! – Да нечего особо рассказывать. Так, слово за слово, и… – он не знал, что соврать дальше. – Бывает, – она дружески похлопала его по руке. – Но они у тебя нормальные – помиришься. А вот у Дашки Филипповой… Стремительным шагом ворвавшийся в класс учитель Федор Федорович прервал возможный рассказ о подружке. – Тема урока – давление в жидкости и газе. Смотрим, наслаждаемся, – сказал он, переключил несколько тумблеров на панели перед собой, окна медленно закрылись плотной шторой, а на опустившийся экран высветился слайд. Его содержание принялся объяснять дребезжащий магнитофонный голос. Фёр Фёрыч что-то пробубнил себе под нос и ушел в соседнюю комнату – лабораторную. Габела с Друяном тут же отправились на выход, но их остановил Женя Астафьев. Ничуть не смутившись, не споря, уселись обратно и принялись за карточную игру. Кто-то слушал, кто-то записывал, кто-то тихонечко разговаривал. Лена повествовала о жестоком отце Фильки, отнесшего найденного ею щенка обратно на улицу. – Ну и правильно, – машинально согласился Белый Лоб. – В доме ребенок, а тут уличное животное – носитель заразы. Клещи, блохи, вши… – Олег! – ахнула подружка. – Что ты говоришь! – Ой. Ну да. Извини, – и начал записывать за диктором в тетрадь, пока Лена изумленно глядела на него. Тут, очевидно, порвалась пленка – лекция неожиданно закончилась. Из лабораторной выбежал учитель, гневно затопал ногами и закричал: – Кто, кто, кто это сделал?! Одноклеточные! 6-й «А» хором принялся убеждать в случайности события, Федор Федорович заново запустил магнитофон и слайдпроектор, затем вновь скрылся в подсобке. Свежеиспеченный школьник смотрел на красивый профиль Елены и пытался вспомнить – почему же они расстались. Ну, да, перешел в другой класс, но ходил на свидания, целовались зимою – в кинотеатре, в теплое время года – на улице, даже в не особо приятно пахнущих подъездах прятались… Новый год, Новый год… Что-то случилось на Новый год… Она приревновала… Нет, он приревновал… К кому, черт побери? Уже и не вспомнить – а выясняли отношения у нее в кухне, так кричали, что все гости разбежались. Что, это тоже нужно повторять? Нет, так с ума точно сойдешь. Гончаровой дуться надоело быстро, и она снова принялась рассказывать о драме в семье одноклассницы – тут уже Олег машинально кивал, не забывая поддакивать. Прозвенел звонок. Они попрощались до следующего совместного урока. Ученик 6-го «А» направился проветриться в коридор к окнам. К нему подошел долговязый прыщавый юнец. – Это ты – Вождь Белый Лоб? – Ну, я, – напрягся Олег. – Говорят, – тот шмыгнул носом, – ты значками фарцуешь? – Врут. – Да ладно, – возмутился паренек. – Все знают! – Это ошибка. – Слышь, ну ты… Я нормально спросил, а ты чё? – А я – ничё! – Белолобова юнец раздражал. – Иди своей дорогой, приятель, не до тебя! – Ну ты аще… – тот развернулся и отправился восвояси, бормоча ругательства, еще и пару раз оглянулся с недовольным видом. Мрак! Сорокадвухлетний шестиклассник сполз по стене и присел на корточки – ноги не держали. Земля, Земля! Я – Альфа Центавра… Новый звонок отправил его на «Труд». В двух просторных классах, соединенных узким коридором, стучали молотки, нудно двигались по дереву пилы, у старшеклассников гудели токарные станки. Побросав у стены портфели, однокашники сняли пиджачки, засучили рукава рубашек и принялись за работу – каждый нашел свое «изделие», начатое неделю назад, и стал доводить его до ума. Даже Георгий, взяв в руку рубанок, водил им по поверхности сиденья кривой табуретки. – Закрепить надо, – показал рукою Белолобов. – У тебя табурет качается. И вообще, брось его. Думаю, уже не спасешь. – Ты какой-то странный сегодня, Вождь! – Жорка и вправду отставил изделие-недоделие. – А своим будешь заниматься? – Каким таким «своим»? – Ну вот, – Шиляев отодвинул от стены вполне похожий на продукт массового производства табурет. – Ты хотел еще узоры нарисовать, наждаком отшлифовать и лаком покрыть… Олег взял его за ножки, поднял перед собой – все ровно, почти идеально. – Где мне наждачку найти? – спросил у друга. – Очумел? Вон там, на столе в углу! Белолобов посмотрел в направлении Жоркиного взгляда – какой ерундой только не завалена поверхность стола! Среди хлама отыскал не слишком потертый наждак, пару раз провел по табурету – да ну его к дьяволу! Ну и развлечения! – И так хорош, – пояснил удивленному товарищу. – По крайней мере, если с твоим сравнивать. |