Книга Клуб "Везувий", страница 30 – Марк Гэтисс

– Впечатлены? – спросил он.

Я не понял, кого он имел в виду – вулкан или себя самого.

– Весьма, – ответил я.

Белла посмотрела наверх, и незнакомец улыбнулся.

– Прошу меня простить, но вы ведь синьор Бокс, не так ли?

Я кивнул.

– Меня зовут Виктор, – сказал он, протягивая мне руку в перчатке. Я крепко пожал ее и представил Беллу. Он взял руку Беллы и галантно поцеловал. – Наш общий друг, синьор Нечелл, – продолжал Виктор, – выражает сожаление и очень просит, чтобы вы разрешили мне стать вашим гидом вместо него.

– Ага, – сказал я, тут же потеряв надежду получить хоть какую-то полезную информацию от того, кому здесь полагалось быть моим агентом.

– Вы хорошо знаете эту гору? – спросила Белла.

Юноша глубоко вдохнул, вне всяких сомнений, ядовитый воздух.

– Для меня Везувий – как наркотик. Ничего не могу с собой поделать – путешествую по этим склонам, как только выдается возможность, даже несмотря на то, что живу в Неаполе.

– Да уж, – прокашлял я, – одурманивает. А давно ли вас знает мистер Нечелл?

– О, мы старые… как вы говорите? Приятели. Да. Старые приятели. А теперь скажите мне, после того, как мы поднимемся и спустимся с великого Везувия – прямо как в песенке про герцога Йоркского, вверх-вниз, да? – что бы вы еще хотели увидеть? Неаполь – такой захватывающий город.

Белла тут же начала перечислять все имеющиеся в Неаполе церкви, и я с облегчением выдохнул, когда кондуктор крикнул «Destinazione!» [33] и вагонетка со скрипом доползла до верхней станции.

Виктор проворно вскочил на ноги и вывел нас из вагонетки в облако пара и пепла. Я совершенно не был уверен, хочу ли, чтобы этот маленький «это-лянец» болтался у меня под ногами, когда я провожу день с Беллой, и планировал избавиться от него, как только мы вернемся на станцию фуникулера.

Мы наконец ступили на черную вулканическую почву. Белла посмотрела на свои ноги и стала изучать подошву ботинок.

– С вами все в порядке, дорогая? – спросил я.

Он усмехнулась:

– Я просто решила проверить, не загорелись ли они самопроизвольно.

Всего ярдах в трехстах от того места, где мы стояли, огромная кальдера вулкана светилась ярко-оранжевым светом, клубы белого дыма вырывались из шипящих скал. Было так жарко, что у меня скручивались волосы на руках. Лучше бы я надел перчатки. От неаполитанского солнца я и так, скорее всего, загорю как землекоп.

Я отвернулся от этой палящей жары. Виктор стоял на месте и только удивленно качал головой:

– Все-таки какая потрясающая штука.

– Он уже довольно долго тихий, да? – спросил я.

Он ухмыльнулся:

– Спящий гигант.

– Но не похоже, чтобы он проснулся в ближайшее время?

– Кто знает, – весело прощебетал Виктор. – Но давайте же подойдем поближе.

Он повел нас вперед. У нас под ногами струились застывшие, но относительно свежие лавовые потоки, и я прикрыл глаза от невыносимого свечения кипящей земли.

Виктор зажмурился. Дым вился вокруг его субтильной фигуры призрачными змеями, и мы несколько мгновений стояли молча, глядя на темный пейзаж. Белла забралась на огромный квадратный кусок вулканической породы и показала вниз на зеленеющую долину:

– Что это?

Далеко внизу мы увидели множество белых домов, разбросанных подобно детским кубикам в зелени.

– Это Помпеи, – сказал наш юный друг. – Посмотрите на них, если хотите понять, какая пугающая сила есть внутри Земли на самом деле.

Мы еще немного постояли на вершине вулкана, мило общаясь с нашим новым знакомым. Казалось, Белла им увлечена я же почему-то был не в духе. Может, из-за близящейся встречи с таинственным Джекпотом. В любом случае я был просто счастлив, когда мы вернулись к фуникулеру и начали спускаться.

Белла заметила мою озабоченность.

– Кажется, вы чем-то обеспокоены, Люцифер, – сказала она, подходя к запотевшему окну, у которого я стоял.

Я погладил ее по руке.

– Простите меня, моя дорогая. Я сегодня как не в своей шкуре, если понимаете, о чем я.

Она кивнула и улыбнулась:

– Очень жаль. Такая красивая шкура.

Наши взгляды на мгновение встретились – мои зеленые глаза и ее фиалковые. У нас впереди был еще целый вечер. Расценивать ли это как приглашение?…

Но в какой-то момент все мысли о веселом времяпровождении с божественной мисс Беллой тут же исчезли. Когда фуникулер прибыл на станцию, я случайно посмотрел на толпу у выхода. И сразу заметил огромную фигуру с массивной грудью, облаченную в тяжелый черный сюртук и шляпу; очки цвета индиго делали его лицо похожим на череп.

– Господи! – выдохнул я – Тьеполо!

Я побежал к выходу и заколотил ладонью по деревянной обшивке – вагонетка ползла к станции невыносимо медленно.

В чем дело? – взволнованно закричала Белла.

Я вытянул шею и увидел, как медвежья фигура дуче Тьеполо исчезает в толпе.

Простите меня, Белла, – прокричал я, рывком открывая дверь. Я повернулся и снова закричал юному Виктору: – Сэр, не будете ли вы так добры сопроводить даму в отель «Везувий»? Я объясню все позже!

Я успел заметить слегка озадаченное лицо Беллы и Виктора, который приподнял шляпу, а потом выпрыгнул из фуникулера на станцию. Прорываясь сквозь толпу туристов, я побежал к равнине и только и успел увидеть, как Тьеполо забрался на заднее сиденье дорогой на вид машины, которая умчалась прочь в облаке желтой пыли.

Я вернулся, переоделся в вечернее платье, готовясь к встрече с Джекпотом, и написал Белле записку с извинениями. Я нашел очень, приятное кафе рядом с пристанью и выпил там пару бокалов аперитива. Дуче Тьеполо здесь, в Неаполе. И, учитывая риск того, что его снова схватят, у него должна быть для этого очень веская причина. Но каким образом он связан с миссис Ноуч, ее первым мужем Моррэйном и, продолжая логический ряд, с профессорами? Старый Софисм в опасности, теперь я был в этом уверен, но почему, если Неаполь – ключевое место в этой истории, – его до сих пор не убили? Может, он, напротив, сам – источник опасности? Но реакция на смерть его коллег была очень искренней. Софисм не был притворщиком. «Вы хотите, чтобы все это началось снова», – кричал он в ярости. Что – все? От Нечелла пока не было никаких вестей об импортных и экспортных делах любопытных гробовщиков, но у меня хотя бы появилась зацепка. Кажется, этот молодой человек, Чарли Джекпот, что-то знает. Я надел цилиндр и направился к древнему центру города.

Монотонное жужжание насекомых сопровождало меня, пока я шел по освещенным газом проспектам Декумано Маджиоре: дорожное движение, не прекращавшееся много веков, выбило колеи в его булыжниках.