Онлайн книга «Русский Сонм. Огонь и ветер»
|
– И у меня четвертной, – подытожил Ит. – Билеты вроде бы по двадцать были… А, ладно! Гулять так гулять. Так. Я тогда утром еду на вокзал, беру СВ на вечер, ага? Вы собираетесь. – Нам ещё нужно кое-что кое-откуда достать, – напомнил Тринадцатый. – Ах, да. Вы достаёте… кое-что, мы собираемся. Потом, ближе к вечеру, едем на Московский. – Не ближе, а вечером, – поправил Ри. – Мне ещё кое-куда надо в городе будет зайти. Потом расскажу. – Хорошо, – кивнул Ит. – В общем, определились, как я понимаю. – Ит, иди, мойся, – попросил Тринадцатый. – Как твоя спина? – Как всегда осенью, – Ит безнадёжно махнул рукой. – Ладно, разомнём, так и быть, – Брид ухмыльнулся. – Долг платежом красен. – Это было бы хорошо, – Ит с надеждой посмотрел на него. – А чего не попросил? – упрекнул его Брид. – Не решился. Вы оба тоже затурканные, чего я вас дёргать буду. – Всё, иди. От затурканного слышу, – Брид взял с тарелки кусочек хлеба с джемом, положил себе в рот. Блаженно прищурился. – Ты ещё тут? * * * Часом позже Ри вышел из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы, и направился к себе в спальню. Рядом с комнатой, в которой ночевал Ит и оба Мотылька, он остановился. Прислушался – из комнаты доносились какие-то звуки. – Ох, хорошо… Брид, спасибо, родной, замечательно… уй, ну не надо так сильно-то!.. – Ты ему пяткой по этому диску врежь, не получится… – Уй-яааа! Звери, имейте совесть!.. – Ты спать ночью спокойно хочешь? Вот и молчи. Сам напросился… – Это ты предложил, мелкое чудище… о, вот так гораздо лучше… вот почему нельзя та-а-а-ак… как сейчас, и за что вы меня ногами бьете?.. – Кончай ёрничать, надоел, сил нет!.. И расслабься ты уже наконец, зажался, как лягушка в банке! Руки вытяни и не дёргайся… освободи спину, сколько лет тебе про это можно говорить? Ты чего, тупой?.. Не понимаешь? – Да всё я… понимаю… а можно ещё вот так, а?.. чтобы не больно, а приятно… – Тут тебе не баня, чтобы приятно!.. Если только приятно, то не поможет, а если сейчас всё сделать как надо, неделю спина болеть не будет… – Изверги… Тринадцатый, ты садюга… я тебе это потом… ох… припомню… – Изверги были те, которые тебе трубой по спине врезали. – По голосу было слышно, что Брид, видимо, всё-таки сжалился. – Ещё пять минут потерпи, и всё. Тринадцатый, добудь какой-нибудь свитер в шкафу, чтобы он потом надел… – Может, одеяла хватит? – Не хватит, пусть прогреется получше… – Мелкие, я ж не со зла… правда, больно… вот эта вот точка, по которой пяткой… уй… как раскалённым гвоздем… – Ну, правильно, она проблемная… вот и больно… Ит, последний раз прошу, расслабься! Ну не будет больше так больно, чем хочешь клянусь!.. – Всё, всё, лежу и не дышу, – сдался Ит. – Мучители… – Что-то мы с тобой давно не щекотали этого гермо… давай на «раз-два-три» с двух сторон, – хреновый из тебя заговорщик, Тринадцатый, если бы молча, то запросто подловили бы. Ри усмехнулся. – Не, не надо. – А вот Брид, кажется, настроен серьёзно. – А то вся работа насмарку пойдёт… Ри подошёл к двери в свою спальню и замер на пороге. Вспомнилось – сорок с лишним лет назад, на этапе очередных переговоров с Альянсом, уже после войны, когда доказывали невозможность активации порталов… доказывали долго, лет пятнадцать, и одной, и другой стороне, объясняя раз за разом: нет, активировать порталы невозможно, для этого не хватает элементов, и никогда не будет хватать, потому что элементов не существует в природе; наши совпадения с порталами – случайность, и не более того… Огромная серия экспериментов (дело тогда перешло на международный уровень), призванных доказать лишь одно – система безопасна, она никогда не сработает. И вот тогда Ит, если можно так сказать, подставился. Их в те времена ещё выпускали за границу, и он по своей воле пошёл на переговоры с Альянсом – пошёл только из-за Украины, на самом-то деле, потому что трепали Украину, трепали серьёзно и долго, и он поехал, ни много ни мало, в Германию. А когда вернулся, его тут же взяли. Был какой-то странный закрытый суд, была припаяна «измена Родине» (какая родина, о чём вы вообще, я же миллион раз говорил, что… это абсурд, на каком основании?!), вменяли ему в вину разглашение информации, которая и без него была Альянсу отлично давно известна, были и другие, столь же нелепые обвинения – и дали срок, десять лет, и уволокли куда-то на Колыму, и он отсидел два года… И все эти два года они мотались по инстанциям, и решительно настроенный Кир порывался ехать и освобождать психа любым способом, и ему всё доказывали, что нельзя, что будет только хуже всем, и психу в первую очередь. И они со Скрипачом тогда добились-таки пересмотра дела и за год, не пропуская ни одного заседания, доказали, разбирая каждый пункт, что обвинения необоснованны, что дело сфабриковано, что всё неправда, что всё иначе… а потом произошло чудо, и им чуть ли не на дом привезли оправдательный приговор, и они все тут же поехали забирать Ита, а он, оказывается, поехал домой сам – выпустили ведь. Они разминулись тогда на пять суток. Пять суток он просидел под дверью московской квартиры, еле-еле до неё добравшись, и за эти пять суток ему куска хлеба никто не вынес – соседи, перепуганные вусмерть событиями последних лет, вернувшихся с зоны людей боялись хуже, чем чумы. Он сидел под дверью – ничего у него не было, ни ключей, ни сил, чтобы вскрыть замок (у него-то!..), и когда они вернулись… Оказалось, что Кир умеет плакать, ещё как умеет – от бессильной злости, от отчаяния. Ри вспомнил свою собственную реакцию – брезгливый ужас, смешанный с жалостью, с удивлением… существо, которое сидело на пороге квартиры, было ожившим кошмаром, но никак не его другом… Скорчившееся, трясущееся, одетое в вонючую засаленную телогрейку; без половины зубов, грязное, со страшным, едва успевшим затянуться шрамом на левом виске, с постриженными чуть не под ноль волосами – если что в Ите прежнее и осталось, так это только глаза. И ничего больше. …Полдня отмывали, потом вызвали «Скорую», а «Скорая» брать не хотела, потому что документов не было, только справка об освобождении… но всё-таки взяли, и где-то через неделю он, уже немного придя в себя, сумел рассказать, что там происходило два года, пока сидел. Голову и спину ему изуродовали в одной из бесчисленных стычек между бараками, по две сотни человек, стенка на стенку, зубы выбили тогда же. Драки эти, кажется, сами же вертухаи и провоцируют, но не было сил и времени разбираться, надо было выжить как-то, и при этом не сбежать (он бы сумел, но боялся – сбежишь, и всю семью пересажают, слышал о таком), не сорваться, вытерпеть это всё… |