Книга Мастер икебаны, страница 75 – Суджата Масси

— Разумеется. Гости возмущены, господин лейтенант, — подхватила я его формальную интонацию.

Что с того, что почти всем гостям было за пятьдесят и они не собирались раскачиваться на балках и ездить по перилам? Если еду не подвезут в ближайшие полчаса, публика напьется значительно быстрее. И станет немного более шумной, или как?

— Не пейте слишком много, — посоветовал мне мой собеседник, — и дайте мне номер, по которому с вами можно будет связаться.

Диктуя ему номер, я услышала тихий щелчок, будто кто-то третий положил трубку.

Либо это сделала любопытствующая жена лейтенанта, либо кто-то в доме спокойно подслушивал наш разговор.

— Где сейчас ваша жена? — быстро спросила я.

— Жена? — Лейтенант был озадачен моей бесцеремонностью. — Сидит за столом и строгает бонито [25] на ужин. Почему вас это интересует, мисс Симура?

Я не нашла, что ответить, сказать о том, что нас подслушивали, означало дать лейтенанту лишний повод поговорить о моей паранойе.

— Жду полицейских с нетерпением, — пробормотала я и повесила трубку.

Спустившись вниз, я увидела Такео, мирно беседующего с Мэри Кумамори в гостиной.

— Я советую вам еще раз пройти экзамен на степень учителя, — говорил он настойчиво, обретя каким-то образом прежнюю самоуверенность. — К тому же у меня есть некоторые планы на ваш счет. Я хотел бы одолжить керамику вашей работы для осенней выставки.

— Ах нет! — воскликнула Мэри, зардевшись и, кажется, даже задохнувшись от смущения. — Мои горшочки выглядят слишком просто!

— Я полагаю, это нам и нужно. Что может быть лучше глазури натурального цвета? Это ведь новый стиль нашей школы — естественность во всем, даже в вазах для икебаны. — Говоря с ней, он следил за мной краем глаза и схватил меня за руку, когда я проходила мимо, намереваясь обуть свои изящные маленькие дзори.

— Рей, не покидайте нас. — Голос его чуть заметно дрогнул.

— Я только выйду ненадолго. Не беспокойтесь. — Обуваясь, я подумала, что для этой вылазки предпочла бы тяжелые армейские ботинки, как у Шварценеггера.

Череда припаркованных у дома машин уходила в темноту, наверное, метров на сто пятьдесят: в основном типичные японские «седаны» и несколько феерических спортивных моделей. Я шла вдоль автомобильной аллеи, встречая по дороге все новых и новых гостей, которые кивали мне или отвешивали короткие полупоклоны. Ни одного знакомого лица. Ни одного человека из школы Каяма.

Дорога заворачивала за дом и заканчивалась посаженными в круг вишневыми деревьями. Между ними виднелись фонарики, пристроенные на камнях, пространство между камнями было усыпано разноцветной галькой. Помесь сада камней и классического американского садика. Посреди этого эклектического чуда стояли мои родственники, лениво переругиваясь.

— На черта мне любоваться цветочками, когда я голоден, — отмахивался дядя Хироси от тети Норие. — Где эти хираси-суши, о которых ты пела всю дорогу?

— Скоро прибудут. — Я подошла и встала между ними. — У них в доме шаром покати, потому что гостей они не приглашали.

— Что? — Дядя изумленно взглянул на меня. — Как такое может быть?

— Очень просто. Кто-то разослал приглашения от лица Каяма, забыв сообщить об этом самим Каяма.

— Но зачем? Ведь это ужас как неудобно, когда гости приходят в дом, где гостей не ждали! — всплеснула руками тетя Норие. — Это просто унизительно!

Ёрико, подошедшая к нам во время разговора, закивала в знак согласия.

— Мы не знаем, кто это сделал, — продолжала я. — Но сейчас не в этом суть, нам нужно устроить все так, чтобы никто этого не понял. Если народ учует правду, все — и гости, и хозяева — будут чувствовать себя прескверно. Такео успел заказать еду, но ему нужна ваша помощь. Придется изобразить что-то вроде буфета, сервировать сасими и прочее... — Поскольку я обращалась в основном к тете Норие, мне не было нужды добавлять — и поглядеть, чтобы никто не подсыпал отравы. Она догадалась бы и без меня.

— Мы должны им помочь! Еду можно разложить как попало, лишь бы это было интересно, — уверенно заявила тетя. — Я знаю, где стоят фарфоровые блюда и как их следует расставить. — Она сделала паузу. — Рей, детка, так вот зачем ты поднималась с Такео в его спальню? Вы продумывали стратегию и тактику спасения вечера? — Она нежно улыбнулась мне, когда я кивнула. — Моя девочка.

Итак, мир восстановлен, я свободна. Проходя по каменистой тропинке по направлению к дому, я заметила небольшой белый грубо оштукатуренный домик, стоявший в стороне от основной дороги — кура, это и была кура, склад реликвий старинного семейства Каяма. Напротив домика была припаркована машина.

Подойдя поближе, я застыла от удивления: это была чужая машина. Не знакомый мне джип «рейндж-ровер», а черный грузовичок «ниссан». Я приблизилась к капоту машины, из-под которого еще доносилось слабое потрескивание, как если бы мотор только что выключили. Капот был теплым. Приподнявшись на цыпочках, я заглянула в кабину: рыбацкая сеть, складная лестница, смятые бумажные фонарики. Ясно, это грузовичок человека, украшавшего дорогу к дому. Не тот ли это, часом, человек, что пригласил сюда почтенную публику? И если это он, то что он там делает? Прибирает к рукам фамильные ценности?

Идти туда было бы безрассудством, но я могла предпринять кое-что другое. Вытащив камеру, я быстро сделала несколько снимков, запечатлев вещички, лежавшие на пассажирском сиденье, и потом сам грузовичок, стараясь, чтобы номера попали в кадр. Осторожно пробираясь обратно к дому, я пожалела, что у тетиной камеры нет вспышки: тьма была почти беспросветной. Деревья, обступившие особняк Каяма. были на удивление запущенными, их сроду никто не подстригал, и это оказалось мне на руку: меня никто не заметил. Вернувшись на людную аллею, я с ужасом увидела новых гостей, хлопающих дверцами автомобилей и направляющихся к дому. Мне снова пришло в голову, что никто из служащих Каяма не появился на вечеринке — ни госпожа Кода, ни мисс Окада, ни одна преподавательница или секретарша, хотя бы мельком замеченная в конторе.

И разумеется, здесь не было Масанобу Каямы. Наверняка он гневно расхаживал по светлым коврам в своем токийском пентхаузе, придумывая, каким изощренным способом он мог бы отомстить вездесущей Рей Симуре. Застать его неглиже с миссис Брэйтуэйт практически в стенном шкафу!

Но почему сюда приехала Лиля? Мысли мои метнулись в другом направлении. У нее ведь должен быть мотив. Что, если она и есть окруженный тайной аноним, разославший поддельные приглашения? Скажем, чтобы унизить Такео и показать его отцу, что наследник не справляется даже с мелкой проблемой, требующей только быстрой реакции? Допустим на минуту, что Лиля вынашивает матримониальные планы, что она спит и видит, как бы нарожать иемото детей, которые рано или поздно вытеснят Такео и Нацуми из его души?