Книга Не загоняйте убийцу в угол, страница 43 – Хосе Мариа Гелбенсу

– Дорогой Карлос! – воскликнул Рамон. – Мы тебя заждались!

Улыбаясь, Карлос пробирался между столиками, на ходу выпутываясь из дождевика. Да, он пришел последним, даже Ана Мария и Фернандо его опередили.

– О, что-то витает в воздухе, – сказал, усаживаясь Карлос.

– Конечно, – подтвердил Рамон, – возбуждение охоты.

– Охоты? – спросил Карлос, изображая удивление.

– Охоты за убийцей. Я же утром рассказывал вам обоим.

– Обоим? Кому? – спросил Хуанито, приходя от этого в восторг.

– Хуанито… – Голос Елены звучал мягко, но категорично.

– Ах, да, припоминаю, – раздраженно сказал Карлос. – Погоня, да?

Рамон Сонседа развернулся к нему всем своим грузным телом и взглянул настороженно: было очевидно, что он не знает, как отнестись к словам Карлоса.

– Что ты имеешь в виду под погоней? – осторожно спросил он.

– Ты, наверное, не знаешь, был такой фильм, «Погоня». Но это я так, к слову.

– При чем тут фильм? – настаивал Рамон, вовсе не собиравшийся прекращать разговор раньше, чем сумеет доказать другим свою правоту.

Карлос оглядел собравшихся, а потом посмотрел на Рамона Сонседу.

– В нем рассказывается о том, как живущие рядом люди объединяются и все вместе преследуют предполагаемого убийцу, а, в конце концов, в них просыпается дикая жестокость.

Несколько минут Рамон Сонседа переваривал услышанное. Потом сказал:

– И ты считаешь, что с нами будет так же?

– Нет, – очень серьезно ответил Карлос. – Я хотел только предложить предоставить полиции заниматься своей работой, это не наше дело. Или они потревожили лично тебя?

Рамон растерялся:

– Нет, мне они ничего не сделали. Но… – он подыскивал слова, – меня раздражает, когда они что-то вынюхивают тут, у нас, расспрашивают… Разве не так? – спросил он, обращаясь уже ко всем.

– Я не думаю, что это имеет какое-нибудь значение, – заговорил Фернандо Аррьяса. – Пусть спрашивают. Это вполне естественно. Я сам сказал судье де Марко, что убийцей может оказаться человек, живущий в Сан-Педро.

– Да, но я-то говорю «тут, у нас», – возразил Рамон.

– Но ты же играешь ей на руку, Фернандо! – в свою очередь возмутилась Елена, когда Рамон откинулся на спинку стула с несокрушимой уверенностью в своей правоте.

– Согласен, я не подумал о последствиях моих слов, – начал оправдываться Фернандо, – но это же очевидно. Ей и самой это уже приходило в голову. Неужели вы не понимаете, убийца не может быть приезжим?

– Что ты хочешь сказать?! – Возмущение Елены все росло. – Значит, ты думаешь, это был кто-то из нас?!

– Да нет, ну что ты, – Фернандо уже проклинал себя за то, что вообще раскрыл рот. – Я говорю обо всех отдыхающих, не о нашей компании. Да подозревай я кого-нибудь из вас, разве я сидел бы тут так спокойно?

– Ну, не знаю, – обиженно ответила Елена. – Вряд ли ты сказал бы нам это в лицо.

– Ну, знаете, хватит, – вмешалась Ана Мария, – иначе получается, Карлос прав, когда говорит, что в конце концов мы все переругаемся. Немного благоразумия, мы же взрослые люди.

Все немного успокоились.

– А пока, – сказал Карлос, поднимая стакан с мартини, который ему только что принесли, – давайте выпьем за нас, за опасную, но очень дружную компанию.

Все засмеялись и чокнулись.

– Знаете, – продолжил Карлос, – я предлагаю набраться терпения. Давайте подождем несколько дней, посмотрим, как пойдут события, и если полиция по-прежнему будет нас беспокоить, кто-нибудь из нас должен пойти к судье де Марко и попросить у нее объяснений. Очень вежливо, конечно, – Рамон Сонседа не уловил иронии в последних словах Карлоса.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Вот это мысль!

И пока они снова чокались, Карлос уже поднялся, увлекая за собой Кармен.

Сонсолес Абос, которая тоже была здесь, нахмурилась, увидев это, но все расценили выражение ее лица как немой упрек в адрес ее сестры Марты, та все это время просидела молча, не проронив ни слова, а если и раскрывала рот, то только чтобы еще раз попросить двойной мятный коктейль. Мнение Сонсолес о дурацкой затее Рамона Сонседы сейчас совпадало с мнением Марианы, но неприятным было не это, а тягостное чувство, что, возможно, за одним столом с ней сидит человек, который знает гораздо больше, чем ему самому кажется, и поэтому находится в опасности. Теперь Сонсолес понимала, что имела в виду Мариана, когда сказала:

– Передай им, пусть оставят это профессионалам и поищут другие развлечения. А главное, скажи им, чтобы они не загоняли убийцу в угол.

Сонсолес подумала, что, хотя они и не создали клуб сыщиков, неверный шаг уже сделан, и кто-то предупрежден и настороже. Кто-то, кто может убить еще раз.

* * *

Хуанита решила, что в любом случае пойдет в Хижину сразу после обеда. А если дон Карлос будет дома, она извинится, и все. Конечно, он может быть не один: Хуанита не была дурой и все подмечала, и потом, люди говорили… Но почему ей должно так не повезти, ведь обычно дон Карлос возвращается гораздо позже, а она может упустить возможность отправиться на праздник с этим парнем! Ей так хотел ось, что она даже скрестила пальцы и сразу решилась – конечно, пойдет. Сначала, даже если увидит, что машины дона Карлоса нет, все равно постучит в дверь – на всякий случай, но пойдет. Дом она уберет мигом – он ведь небольшой, что там убирать-то! – и тут же бегом обратно, чтобы не задерживаться, а то вдруг они вернутся и застанут ее. И у нее будет времени хоть отбавляй, чтобы привести себя в порядок и отправиться на свидание. Надо только не забыть оставить дону Карлосу записку, что ей надо было уйти раньше, потому что… ну что-нибудь придумается по дороге. Теперь главное – не мешкать. Поэтому Хуанита, долго не раздумывая, схватила дождевик, зонт, натянула короткие резиновые сапоги и вышла на дорогу. Дождь не переставал, мелкий, моросящий. Может, на обратном пути прояснится.

Довольная принятым решением, Хуанита, сама того не замечая, бежала по дороге.

Тут Мариана вспомнила Энди. И очень удивилась: это бывало редко – обычно он не мешал ей во время работы. Она часто думала о нем, когда отдыхала и была одна, особенно по вечерам, – готовя ужин или возвращаясь домой после ужина где-нибудь. В такие минуты воспоминания, грусть и желание приходили сами собой. Но сейчас образ Энди возник в ее сознании совершенно неожиданно, когда она разбирала бумаги и ждала Кармен, а в голове у нее, как назойливое жужжание дурацкой, непонятно откуда взявшейся осенней мухи, все крутилась и крутилась одна мысль. Образ Энди застал Мариану врасплох, и мысли ее тут же унеслись далеко-далеко, к Британским островам.

В последние дни она скучала без Энди, и, наверное, это как-то было связано с расследованием, которым она занималась, потому что, по мере того, как оно продвигалось – медленно, но все-таки продвигалось, – она все больше и больше приходила к выводу, что искать надо там и среди тех, где это было, по меньшей мере, неловко, а по большей – опасно. О смерти судьи Медины писали газеты по всей стране; на похороны, которые прошли далеко, в его родном местечке, съехалось много видных деятелей и журналистов – похороны даже показывали по телевизору. Заходом расследования следил прокурор: он собирался подключиться к нему, как только закончит дело, которым занимался в настоящее время. Он постоянно звонил ей и надеялся, что через пару дней сможет приехать в Сан-Педро. Хорошо еще, что и похороны, и отпевание прошли в родных местах судьи, куда его тело перевезли вызванные ими дети. Поэтому в Сан-Педро-дель-Мар жители просто заказали заупокойную службу – этим и ограничились. Другими словами, убийца должен быть найден или, выражаясь точнее, расследование должно быть закончено, и Мариана ощущала на своих плечах всю тяжесть этого дела, расследуя которое, она должна четко назвать имя убийцы – и чем скорее, тем лучше. Наверное, это слишком давило, раз образ Энди проник в ее сознание, когда она на работе. Поэтому Мариана подумала, что, наверное, ей нужно нечто большее, чем просто дружеская поддержка.