Онлайн книга «Кей Дач»
А красные облачка перед псилонцами слились, растянулись в багровую полосу и зловещим туманом поползли на нашу позицию. Пожалуй, первый раз в жизни я ослушался дядьку. Я кинулся бежать налево. Рядом неслись отважная Нонова, размахивая тяжеленным «Шансом», будто легонькой указкой, Артем и Эн, сзади – еще с десяток народа. Вся наша позиция сломалась. Лишь несколько человек, то ли не услышав приказа Кононова, то ли впав в горячку боя, остались на своих местах. Мы слышали звуки пальбы, пока полоса багрового тумана не прокатилась по ним. Потом все сразу же стихло. – Сволочи! Подлецы! – тонко закричала Эн Эйко. – «Ползучий щит» – они не имели права! Господи, да она и впрямь совсем ребенок! Какие права на войне? Прошло всего лишь несколько минут, а наша рассеянная толпа уже была на расстоянии километра от бункера. Фигуры псилонцев размеренно двигались к бункеру, игнорируя редкие выстрелы с такой дистанции. Сейчас они проверят пылающие останки, а потом… Потом отправятся добивать нас. Скорость их движения немногим больше нашей. Но оружие более дальнобойное. И идти так они могут часами, не снижая темпа, они же не тратят силы сами, все делает их броня. Я перешел на шаг, остановился. Моему примеру последовали только дети – и Ольга Нонова, и все остальные продолжали бежать. – Эн, что вы собираетесь делать? Ни на секунду я не сомневался, что на планету и на приказы Огарина им плевать. Девочка кинула было на меня презрительный взгляд – и вдруг переменилась. – Надо укрыться. Бой проигран, это ясно. Я кивнул. Чего уж спорить против очевидного. – Они сейчас начнут прочесывать космопорт. Надо затаиться, а когда сядет «Лоредан» и начнется выгрузка техники – добраться до нашей яхты. Можно попробовать удрать. И даже продолжить регату. – Вы ополоумели с вашей регатой! – выкрикнул я. Эн Эйко пожала плечиками: – Ну и что? У тебя снова есть шанс. Только теперь у тебя не только пряник, но и кнут. Безумные дети. Я посмотрел на Артема. Нет, мальчик, похоже, не безумный. У него в глазах читалась и тоска, и страх, и отвращение, но больше всего было мольбы. Почему он так боится умереть? Дети еще не понимают, что такое смерть. Рано ему – так бояться. Но он боялся. Я еще раз посмотрел на дымные столбы. Лихо псилонцы нас разнесли… все наши планы предугадали. Догорают огневые точки «альфа», «бета», «гамма». Вот только точек ведь было четыре! Я замотал головой, пытаясь избавиться от наваждения. Куда мы ходили играть? Обычно – к «альфе» или «гамме», они ближе всего. Реже – к «бете». И лишь пару раз, возвращаясь с похода по лесам или с Серебряных водопадов, – к «дельте». Неужели Огарин сам не знал о ней? Десять километров примерно на юго-запад. Я посмотрел в ту сторону – небо оставалось чистым, голубым. – Я знаю, где мы укроемся, – сказал я. – Идемте. Есть такие религии, которые считают, что весь мир – это сон. Сон бога, придумавшего мир. Твой собственный сон. Сон какого-то ничем не примечательного человека. Это, наверное, многое объясняет, если так думать, сны – они ведь всегда в чем-то ужасны. Даже красивый и добрый сон страшен тем, что приходится просыпаться. Может быть, и впрямь это все – сон? Мы быстрым шагом шли по бескрайнему бетонному полю, прочь от методично-жестоких псилонцев, от наших ребят, пытающихся противостоять им. Во сне нельзя предать, ведь правда? Или – если ты предал во сне, значит, давно уже готов к этому наяву? А может быть, мне все это снится? И Эн Эйко с ее дерганым братцем, и атака псилонцев. Или хотя бы только атака? Сейчас я проснусь, и окажется, что гонщики проследовали дальше, никакого «Лоредана» нет и в помине, а мне надо покупать букетик цветов и идти к Ольге Ноновой свататься. Отец Виталий, наверное, так истолкует мой кошмарный сон, в котором немолодая учительница вдруг проявила себя героиней. Нет. Это не так. Все наяву. Просто ожили древние страхи, воплотились в явь страшные сны. Расплывчатые, неясные тени, которые так приятно было представить вечером, под одеялом, отложив книжку о Смутной войне, – они вернулись. Обрели плоть и кровь. И захотели нашей крови. Неужели они не понимают, что прошло почти две сотни лет, что сейчас – мир? Не могут не понимать. Они умные, очень умные, псилонцы. Значит, приказ, отданный сгинувшими давным-давно правителями, значит для них так много? Или просто-напросто, увидев, что на планете по-прежнему земное поселение, они решили, что война была проиграна, а их раса уничтожена подобно сакрасам? И пошли в последний, беспощадный бой, желая если не победить, так хотя бы дорого отдать свою жизнь? Тени. Тени из прошлого. Зажги тысячу лампад, уставь свечами храм, выйди под солнце – они все равно приползут. Из победоносной войны, из овеянных легендами подвигов. Как там звали пилота, протаранившего «Лоредан»? Уже и не помню. Подвиг остался в скупых строках военных архивов. А жертвы его подвига – приползли по месту назначения, чтобы достойно погибнуть. Они ведь обречены. И не могут этого не понимать. Но когда ты лишь тень – тебе уже не больно. – Алексей? Я покосился на Артема. Мальчик шел рядом со мной, его сестра – чуть впереди. – Да? – Ты здесь всю жизнь прожил? – Угу. Наверное, хочет сказать, как это скучно. Что ж, я и сам понимаю. – И никуда не приходилось улетать? – Нет. Он как-то хмуро улыбнулся. – Я тебе завидую. – Чего? – Когда-то я мечтал путешествовать. Потом перестал. – Почему? Артем пожал плечами: – Да потому что у всех путешествий бывает конец. – А у тебя проблемы, верно? – осторожно спросил я. – Еще какие. Теперь он больше не выглядел замкнутым. Скорее – обреченным. Будто делал что-то по инерции, потому что надо, ни удовольствия не получая, ни на удачу не надеясь. Так можно писать контрольную, зная, что все равно не сдашь. – Ты не переживай, – сказал я. – Уверен, выпутаетесь. Сейчас затаимся, потом вы с Эн улетите. Улыбка у него была хорошая. Только он ни капельки мне не поверил. – Не выйдет. Ты еще увидишь, правда. |