Книга Космогон, страница 36 – Борис Георгиев

На капитана глянула кротко. Глаза её…

Конечно, это из «Чёрных вдов», припомнил Джошуа. «Смешно, правда?» Сесиль так говорила. Гибель третьего мужа. «Ненавижу эту фамилию». Боязнь старости. Кто следующий? И вместо очередной жертвы – та девушка. Чёрные вдовы. Кто кого.

– Я уложу Изабеллу, – непререкаемым тоном сообщила Хань Симен и, отгородившись от капитана распахнутой дверью, ввела актрису в каюту номер один.

– Э-э… – выдавил Джошуа.

Хотел возразить, но не с дверью же разговаривать! Дурацкое положение. Впрочем, створку закрыли тут же. Пока капитан решал для себя вопрос, постучать или войти без стука, из комнаты выглянула Хань Симен и сказала:

– Кажется, вы должны дать нам какое-то питьё? Изабелле очень нужно что-нибудь для укрепления сил.

Джошуа не ответил. Молча направился в бытовку, по плечи залез в холодильник, вытащил блок из четырёх бутылочек, разодрал прозрачную упаковку, скомкал её, сунул в пасть мусороприёмника и с грохотом захлопнул крышку. «Что это я?» – удивился он. Аккуратно закрыл шкаф, прихватил две порции успокоительного коктейля левой рукой, остальные сгрёб правой и затворил дверь за собою локтем. «Замок заблокирую после. Сначала напоить и привязать, чтобы угомонились, потом всё остальное. Пятнадцать минут до невесомости».

Бытовка – первая по коридору, сразу за нею каюта номер один.

Джошуа постучал бутылкой по табличке с нанодиодной надписью «мисс Гилберт». «Звезды на дверях не хватает», – с кривой усмешкой подумал он.

Капитану открыли.

– Вам следует быть в вашей каюте, – буркнул Джошуа, разглядывая заколку-бабочку на чёрных прямых волосах.

– Я хорошо знаю инструкцию, – с готовностью ответила Хань Симен, занавесив глаза ресницами.

– Не уходите, Сима! – театрально взмолилась мисс Гилберт.

Джошуа против воли заглянул в комнату. Мизансцена из «Чёрных вдов». Сесиль в спальне калифорнийского дома Рутбергеров. Плевать, что каюта клипера мала и скупо обставлена – койка, откидной стул, столик консольный, зеркало. Голые стены, дверь туалетной комнаты… Всё это исчезло, стены раздвинулись, призрачные занавеси несуществующего окна тронул вечерний бриз, когда капитан в полумраке увидел Сесиль Рутбергер. Не на узкой корабельной койке, а на огромной двуспальной кровати со спинкой резного дерева. Локоны мисс Гилберт – лотосы. Шея её…

Хань Симен отобрала у Джошуа две бутылки.

– Изабелла просит, чтобы я побыла с ней, – раздельно проговорила она, глядя на капитана снизу вверх.

– Все пассажиры должны быть…

– Пристёгнуты ремнями безопасности, – закончила китаянка. – Я помогу Изабелле и после лягу сама. Я справлюсь, займитесь остальными.

– Вы хотели подоткнуть мне одеяло, капитан? – с лукавой улыбкой осведомилась Изабелла. – Присмотрите лучше за грубияном Марси и чудовищем этим. Как его? Портером.

Произнеся это, Сесилия грациозно приняла протянутую ей бутылку «лунного света» и основательно приложилась к горлышку.

Росс, стиснув зубы, вышел прочь.

– Ломака, – ворчал он, направляясь по коридору к третьей каюте.

– Марсианин! – позвал он, постукивая по двери костяшками пальцев. – Мистер Марси!

Ответом ему было неразборчивое ворчание, возня, затем скрипнула койка, шаги прошлёпали.

– Чего вам? – с неудовольствием спросил Марсианин, высунувшись в коридор. Был он в пижаме и босиком, держался за косяк и ручку двери, бурчал: – Я пристегнулся, начал задрёмывать. Какого чёрта вы меня подняли?

– Выпейте вот это.

– Хорошо, кэп. Я выпью. Ещё что? Могу я лечь? – Марсианин стал скручивать с бутылки крышку.

– Через семь минут невесомость.

– Я счастлив, – огрызнулся Марсианин и исчез за дверью.

Капитан постучал в последнюю, четвёртую каюту.

– Войдите, не заперто! – крикнул Дик Свистун.

Судя по голосу, успел оправиться от поражения в битве с превосходящими силами марсиан.

Войдя в комнату, капитан удостоверился – так и есть. Уильям С. Портер вернулся к обычному расположению духа.

– Вы угадываете желания, капитан! – сказал он, по-черепашьи высовывая из-под одеяла голову. – Я мечтал о порции горячительного. Что делать со всеми этими ремнями?

– Сначала выпейте.

– И то правда, – согласился Портер, усаживаясь на койке. – Отбивную я уже получил… Ха-ха! Каково, а? Отбивную и порцию горячительного! Недурно.

Он вернул капитану пустую бутылку, улёгся и попросил:

– Проявили меня, теперь зафиксируйте.

Пока Джошуа затягивал поверх одеяла ремни, Свистун Дик болтал:

– Крепко вяжете. Но я не хотел бы, чтоб кто-нибудь воспользовался моей неподвижностью. Вы уже стреножили Марсианина?

– Да, – солгал капитан.

– Это хорошо. Как эта штука расстёгивается? А, понятно.

– Зачем это вам?

– Да так. Когда все уснут, хочу навестить Бэлу. Она делала мне авансы, вы не заметили? Цыпочка. Только Марсианину не показывайте, как ремни расстёгивать, хорошо?

– Хорошо, – морщась, как от кислого, ответил капитан Росс.

– А китаянка?

– Что – китаянка? – не понял Джошуа.

– Ага! Не прячьте глаза, я вас раскусил. Вы собираетесь показать ей фигуры высшего пилотажа. Она выглядит прилежной ученицей. Покажите ей, капитан.

– Я на вахте.

– Знаю я эти вах… А-ах! – Портер зевнул, поворочался в путах и затих.

Капитан поспешно покинул четвёртую каюту, проверил третью – оказалась закрыта изнутри. Он дёрнул ручку второй – открылась. Хань Симен там не было. Джошуа покачал головой, закрыл дверь, повернул ручку первой – закрыта на защёлку. Капитан занёс кулак – постучать, но опустил руку. Одна минута до невесомости.

«Чёрт с ней, – подумал он мстительно. – Сама захотела, пусть теперь покувыркается. Это иногда полезно. Если задрыхнет здесь, перетащу, когда ляжем на курс.

Через сорок секунд капитан клипера «Актеон» был на посту управления, в своём кресле. Проверил энергопитание, погасил свет в пассажирском отсеке, оставив только аварийные лампы в коридоре, прочёл предупреждение штурмана о тридцатисекундной готовности, пристегнулся, надел наушники, поколебавшись, включил камеры наблюдения и микрофоны, а интерком выключил. Поверх рабочего экрана штурмана всплыли окна: первая камера – коридор, вторая – салон в скудном свете луны, дверь рубки. В наушниках тихо, слышно, как сипит воздух в решётках кондиционера. Капитан свернул окна, прочёл сообщение о десятисекундной готовности к манёвру, положил руку на ходовую рукоять и точно в момент времени «ноль» сдвинул её в нейтральное положение, а затем выставил «ноль-ноль-ноль-ноль» на движках позиционера. Посетовал про себя: «Жаль, нельзя заложить вираж, чтобы стряхнуть Симу на пол». Представив, как бы та кувыркнулась с откидного стула… Или с кровати? Неважно, откуда угодно свалилась бы. Картинка! Просмотрев с удовольствием картины, нарисованные разыгравшимся воображением, капитан переключился на Изабеллу. Мог себе это позволить, пока «Актеон» шёл по инерционной траектории. Представил спальню в особняке Рутбергеров, шевелящиеся в дыхании вечернего бриза лёгкие занавеси, на лаковом паркете солнечные пятна, полумрак в комнате, огромная кровать со спинкой резного дерева, кисть руки Сесиль на краю кровати, пальцы её…