Книга Ангел нового поколения, страница 82 – Татьяна Полякова

— Для него это был крах… полный. И не только крах карьеры. Тут все значительно сложнее. И страшнее. Брат был смыслом его существования. Понимаете? Он был его семьей, его другом… всем. Антон Петрович выступал свидетелем на суде, вынужден был давать показания против брата. Собственно, он сам и обратился в милицию, когда его подозрения перешли в уверенность. Думаю, он считал, что брат болен. Наверное, какие-то основания у него для этого были. Бог знает что пережил мальчишка в этой нелепой войне. Но экспертиза признала Романа Родионова вменяемым. Так что сумасшедшим он не был. Работу Антон Петрович бросил, устроился то ли дворником, то ли сторожем. Потом я потеряла его из вида. Кажется, он уехал из города. Думаю, для милиции не составит труда… Но после вашего рассказа… все очень похоже на тот случай. По-моему, Роману дали пятнадцать лет, а это значит, он еще в тюрьме. Если только амнистия… Такое возможно?

* * *

Уже из машины я позвонила Олегу.

— Будут новости, сообщу, — буркнул он, чувствовалось, что у него нет времени на разговоры.

— Куда теперь? — спросил Михаил.

— Домой, — ответила я. — Олег все узнает об этом Романе Родионове. Этот тип каким-то образом выбрался из тюрьмы, возможно, бежал…

— Нет, — покачал головой Михаил. — Он погиб. Через три месяца после суда.

— Откуда ты… — начала я и осеклась. — Ты его знал… Ты бывший военный, а он… он был твоим другом?

— Даже больше, если это возможно.

— Он спас тебе жизнь? И ты не веришь, что он виновен?

— Конечно, нет. Он и не был виновен. И он любил своего брата.

— И взял чужую вину на себя? Конечно, — пробормотала я. — Все эти разговоры об Иуде, все эти нелепые выдумки. Он предал брата, и брат погиб. Донес в милицию на невиновного, сфабриковал улики и даже свидетельствовал против него на суде. А теперь этот сукин сын взялся за старое. Но грех не дает ему покоя, и он придумал всю эту нелепую историю с Пятым Евангелием. Невероятно. Теперь его найдут…

— Я ищу его не один год. Если он в городе, то под другим именем и, скорее всего, с другим лицом. Не знаю, мучает ли его совесть, но одно несомненно: от старых привычек он не отказался.

— Но почему ты не сказал мне сразу? Почему? Зачем понадобилась эта выдумка с Ангелом-хранителем?

— Это не выдумка. Я действительно твой Ангел-хранитель, — улыбнулся он. — Я ни минуты не верил, что Ромка виновен. Чушь. Но он молчал, как проклятый. Он очень любил брата. Тот ему был вместо отца, понимаешь? И он пошел за него в тюрьму, хотя должен был понимать, брат вряд ли угомонится. Подождет, когда страсти утихнут, и опять возьмется за старое. Я с самого начала подозревал Антона. Достаточно было взглянуть на него. Глаза прятал, трясся весь… Когда Ромка погиб, я ушел из армии, чтобы было время и возможность разобраться в этой истории. Но Антон исчез из города. Я пытался его найти, безрезультатно. У меня есть друзья в милиции, от них я и узнал о тебе, точнее, об этих странных несчастных случаях. Латунина права, все очень похоже на то, что происходило тогда. И я понял: он здесь. А еще я понял, что тебе нужен Ангел-хранитель.

— Я вроде подсадной утки, да? — спросила я с горечью.

— Дурочка, — засмеялся он. — Какая ты дурочка.

Мы остановились возле моего подъезда. Меня душила обида, мне не хотелось его видеть, но, когда он пошел за мной, я не возражала. Он гремел посудой на кухне, а я вжалась в кресло и пыталась бороться со слезами.

— Хочешь чаю? — спросил он, заглядывая в комнату.

— Нет. Спасибо.

Михаил подошел и присел на корточки рядом со мной.

— Чего ревешь?

— Я не реву.

— Глупо врать своему Ангелу.

— Ты не Ангел, — покачала я головой. — В этом все дело.

— Прости за ту глупую выходку на крыше. Я был уверен, что ты не прыгнешь. И страшно испугался. У меня до сих пор сердце сжимается, как вспомню.

— Ты мне врал.

— Я должен был понять, на чьей ты стороне.

— Теперь знаешь?

— Теперь это безразлично. Кем бы и с кем ты ни была, это не изменит моего отношения к тебе.

— Ты не мог бы выражаться яснее? — нахмурилась я.

— Буквально в трех словах? — улыбнулся он.

— Ужасно противно навязываться, — усмехнулась я и смущенно вздохнула, потом спросила:

— Ты женат?

— Нет.

— Но есть человек… — Он приподнялся и поцеловал меня. — В тот момент, когда я увидел тебя, все остальное перестало иметь значение. Я всегда буду рядом. Даже если ты выберешь этого парня, я буду твоим Ангелом-хранителем.

— С чего ты взял, что я… мы с Олегом едва знакомы. — Он сжал мою руку.

— Тогда тебе только остается поверить… — И он опять поцеловал меня.

— А как же правило Ангела-хранителя, о котором ты мне рассказывал? — улыбнулась я. — Если Ангел полюбит земную девушку…

— Он лишится бессмертия, — засмеялся Михаил и сказал серьезно:

— А на фига мне оно, когда есть ты? Лучше миг с тобой, чем вечность без тебя.

* * *

— Вот мы решили, что спятивший психолог заварил всю эту кашу, — рассуждала я вслух, поглаживая плечо Михаила. — Но он не мог все это проделать в одиночку…

— Как ты не можешь отвлечься от своих мыслей даже рядом со мной, — усмехнулся он и чмокнул меня в нос.

— Извини. Просто я…

— Просто ты очень любопытна.

— Я хочу разобраться. Что в этом плохого?

— Пусть менты разбираются.

— Ты посвятил этому делу многие годы…

— А теперь хочу быть просто счастливым. Что в этом плохого, — передразнил он. — Этому типу стоит сказать спасибо. Если бы не он, мы могли бы никогда не встретиться. Бр-р, — передернул он плечами. — Подумать страшно.

— Что это за наколка? — ткнула я пальцем в татуировку на его плече. — Она что-нибудь означает?

— Так, глупость. Мальчишество. Все кололи, и я за компанию.

— Расскажи мне о себе.