Книга Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони, страница 7 – Иосиф Гольман

Так оно и вышло.

Трехмесячный дожонок со звучным именем Кинг мгновенно вырос в огромного, чуть не метр в холке, зверюгу. Его грациозное черно-белое тело венчала огромная голова с живыми умными глазами. Гулять с ним необходимо минимум два раза в день, пацан хоть воздухом начал дышать. Кроме того, когда он был с собакой, «торчки» поначалу к нему не подходили, потому что умный Кинг начинал яростно лаять на малознакомых и плохо, с его точки зрения, пахших людей.

К несчастью, Витя гулял с собакой не двадцать четыре часа в сутки. В остальное время он продолжал те занятия, которые преждевременно состарили его маму.

В очередной раз попав в больницу, юноша вышел из нее с твердым обещанием завязать.

Наталья Ивановна хотела бы верить, да как-то не получалось: матери наркоманов все без исключения несчастны и недоверчивы. Хотя первую неделю парень вел почти нормальный образ жизни, даже устроился в школу-экстернат (ни в одну обычную его не хотели брать, а в ПТУ не хотел он сам).

Вечером, как обычно, Витя взял Кинга на поводок и ушел на улицу. Его не было час, это не напугало маму, бывало, и дольше гулял. Потом Кинг залаял в коридоре. Наталья Ивановна открыла дверь – на грудь ей кинулся обезумевший от душевного волнения пес.

Сына не было…

– А что там произошло? – спросил Волик. Ольга, уже знавшая ответ, не вмешивалась.

А произошло там убийство.

Сначала мальчики напали на милиционера, правда, без формы, сделавшего им замечание. К счастью, без летального исхода. Зато зачем-то отняли пистолет и – понятно зачем – мобильный телефон с бумажником.

Буквально через пару минут – новая ссора.

Парни гурьбой перегородили дорожку, по которой ехала недорогая иномарка. Водитель, мужчина лет тридцати, Вениамин Малинин, посигналил светом. Попросил подвинуться. В ответ услышал мат. И удар ногой по крылу. Решив проучить оборзевших щенков, Малинин выскочил из машины и двинулся на них. Завязалась драка. Слава богу, в ход не пошел пистолет, отнятый у полицейского. Веня, боксер и каратист, думал, что легко одолеет четырех малолеток. Но они были злые в ожидании дозы, а у одного еще имелся огромный, грозно лаявший пес.

В общем, была бы боевая ничья, если бы на помощь Вениамину не вылез его отец. Он успел нанести буквально пару ударов, даже не ударов, а толчков: грузный пенсионер не годился для уличных потасовок. Потом, сбитый с ног, упал и уже не поднялся.

Милиция приехала мгновенно, по вызову первой жертвы теплой компании.

Всех повязали. Кроме Кинга, к которому патрульные менты просто побоялись подойти. Он, сильно замерзнув, шерсти-то никакой, убежал к дому.

Мама проплакала весь разговор с Багровым – его ей порекомендовал общий неблизкий знакомый.

Олег, как мог, утешал несчастную женщину. Впрочем, особо утешить было нечем: групповое убийство, перед этим грабеж, нападение на представителя власти – старшим, уже совершеннолетним, грозило по максимуму. Шестнадцатилетнему Вите – максимальные по законодательству десять лет. Больше – нельзя, а меньше – вряд ли.

Все это Багров был вынужден объяснить обезумевшей от горя женщине.

– А что обвиняемый говорит? – дослушав Багрова, спросил Волик.

– Он не помнит ничего. Не мог, мол, я его убить, и все.

– Почему не мог?

– Не в состоянии объяснить. У него ломка не прошла, с ним вообще тяжко общаться.

– Понятно, – сказал Томский. – Будем думать. Что-то в истории не вяжется.

– Точно не вяжется, – сказала Шеметова.

Она вряд ли смогла бы сейчас связно объяснить, что не вяжется. Но в мозг заложена информация, процесс пошел. Когда она будет переварена, «процессор» попросит дополнительных данных или предложит промежуточное решение.

Поели – пошли в контору.

На подходе, едва свернув в переулок, увидели широкий длинный черный хвост. Автомобильный, разумеется.

Обычно перед конторой, на их законное место, умещался любой автомобиль, даже мини-вэн. Здесь же хвост торчал недвусмысленно.

– «Майбах», – сказал Волик.

Он в таких делах разбирался, его папа мог бы позволить себя пяток «Майбахов».

– К кому бы это? – удивился Багров.

– Ко мне, – гордо заявила Шеметова, связав звонки Шамиля и появление черного мастодонта.

И не ошиблась.

Елена Леонидовна Кочергина собственной персоной прибыла в заштатную адвокатскую контору, чтобы посмотреть на ту, кого ей настойчиво сватал начальник ее юридического департамента. Шамиль говорил, у его сокурсницы перпендикулярное мышление. А еще – это, возможно, даже важнее, – что она фанатка профессии и по-любому не продаст и не кинет.

На первый взгляд приехавшей в «Майбахе» красивой ухоженной женщине было лет двадцать пять. На второй – сколько угодно, от тридцати до пятидесяти.

Стройная, в скромном, безумно дорогом бирюзовом платье. И в сережках с бриллиантами, которые скромными никак не назовешь. Нескромных же колец на длинных изящных пальцах с безукоризненным маникюром – не менее трех. Не хватало лишь обручального.

Она в упор разглядывала Шеметову.

Адвокат же, не особо стесняясь, смотрела на Кочергину. Ольга, разумеется, всегда рада богатым клиентам. Но иной раз лучше отказаться от денег, чем вляпаться в историю.

– Пойдемте в кабинет? – спросил оказавшийся рядом Шамиль.

– Пожалуй, да, – сказала Кочергина.

Первый барьер пройден, поняла Ольга.

В кабинете Елена Леонидовна задала несколько малозначащих вопросов. Ее, похоже, интересовали не ответы, а само общение.

Наконец, не без колебаний, приняла решение.

– Наш бывший сотрудник попал в неприятность, – спокойно сказала она. – Готовы ли вы помочь ему?

– Если сформулируете задачу точнее, я немедленно вам отвечу, – мягко ответила Ольга.

– Он в тюрьме, в Будапеште. Зовут Борис Семенов. Работал у меня. Очень успешно. Задержан по ордеру Интерпола, запрос российский. Ожидает высылки в Россию.

– А здесь что на него?

– Мошенничество в особо крупном размере. Обещал отдать за акции речного порта двести тысяч и не отдал.

Адвоката по большому счету не интересует, виноват ли его подзащитный на самом деле. Точнее, не так. Интересует, конечно, но не меняет отношения к делу и доверителю. Зато очень сильно влияет на тактику ведения дела.

Словно прочитав Ольгину мысль, Елена Леонидовна добавила:

– Я его спросила, получил заявитель деньги или нет.

– И что он ответил?

– Что не знает. Сумму передавали уже после его отъезда. И не напрямую, а через третье лицо.

– Что говорит третье лицо?