Книга Немного женатый, страница 30 – Мэри Бэлоу

– Ты же знаешь, – упрекнула тетушка, – что я хочу получить это приглашение не ради себя. Мои дни уже сочтены. Но пора признать тебя тем, кто ты есть: настоящей леди, пусть даже твой отец и старая тетка когда-то честно зарабатывали свой хлеб добычей угля. Я подумала, что прием у графов Лаффов поможет развеять твою хандру.

Они возвращались домой в коляске после того, как нанесли дневной визит Серине Робсон. Там были и другие гости, и разговор зашел о ежегодном приеме в Дидкоут-Парке. Несмотря на то, что граф и графиня Лафф, чтобы обеспечить достаточное количество гостей, постоянно приглашали в основном людей, лишь претендовавших на дворянское звание, они всегда демонстративно не включали в их число Моррисов. Серина поддержала тетушку Мэри, заявив, что в этом году она тоже не поедет, если не пригласят Еву.

– Я совсем не хандрю, – улыбнулась Ева. – Ты же не хотела бы, чтобы я смеялась с утра до вечера только для того, чтобы доказать, что не чувствую себя покинутой или униженной.

Ева и не чувствовала себя такой. Она заключила сделку с полковником Бедвином, которая устраивала их обоих. Она сохранила Рингвуд и, что важнее, своих детей, а он выполнил клятву, данную Перси. Теперь они оба свободны и могут жить так, как им хочется. Из-за чего же так расстраиваться?

Но Ева, конечно, тосковала. Несмотря на все, чего она добилась, несмотря на благоденствие дома и семьи, она ощущала в душе такую пустоту, что ей становилось страшно. Она не получала никаких известий о Джоне или от Джона. И конечно, о полковнике. Странно, но последнее угнетало ее больше. Сознание того, что она никогда больше ничего не услышит о человеке, который был ее мужем, и, вероятно, только когда-нибудь получит извещение о его смерти, вселяло в нее необъяснимый ужас.

Она отвлеклась от этих мрачных мыслей, когда коляска поравнялась с прудом и она увидела Тельму с детьми на пригорке у поляны. Бенджамин сидел на плечах у преподобного Томаса Паддла, а Бекки держалась за его руку. Ева помахала им.

– А, – многозначительно произнесла тетушка, тоже заметившая их.

Викарий дважды танцевал с Тельмой на свадьбе Евы. За последнюю неделю он несколько раз заходил справиться о здоровье миссис Причард. Каждый раз он спрашивал разрешения присутствовать на уроках детей. Не требовалось большого ума, чтобы догадаться, что у них с Тельмой начинается роман. Еву радовало, что его, казалось, не смущала незаслуженная репутация Тельмы как падшей женщины. Сам обладавший нежной душой, он притягивал к себе детей, не прилагая к этому никаких усилий.

– Видимо, все идет к счастливому концу, – предположила Ева.

Подъезжая к дому, она удивилась, что, заглядевшись на детей, до сих пор не заметила стоявшей у дверей кареты. Карета была ей незнакома. Ева никогда раньше не видела таких роскошных экипажей, даже у графа Лаффа. На дверце кареты красовался герб. Ей он тоже был незнаком, но она мало разбиралась в геральдике.

– У нас гость, – сказала она, кивнув в сторону дома. – Интересно, кто бы это мог быть. – У нее замерло сердце: не Джон ли это?

Агнес поджидала их в холле. Ее лицо утратило свое постоянное выражение недовольства, сменившись яростным негодованием. – Кто это, Агнес? – Ева понизила голос, заметив, что дверь в комнаты открыта.

– Я бы оставила его внизу, – сказала Агнес, – но, должно быть, эта комната недостаточно хороша для такой важной персоны. «Я подожду в гостиной», – сказал он и бесцеремонно, я даже не успела загородить ему дорогу, пошел к лестнице. Не знаю уж, до чего мы дожили, просто не знаю, если люди могут приходить в чужой дом и распоряжаться в нем, как хозяева.

– Кто это? – нахмурившись, спросила Ева.

– Какой-то герцог.

На мгновение Ева испугалась, что не устоит на ногах.

– Какой-то герцог?

– О, Ева, милочка, – сказала тетя Мэри. – Может быть, это брат полковника, как ты думаешь? Агнес, а полковник с ним?

Не ожидая ответа Агнес, Ева поспешила наверх. Какой другой герцог может к ней приехать? Но зачем? Она распахнула дверь в гостиную и вошла.

Он стоял напротив двери у окна в темно-зеленом дорогом сюртуке прекрасного покроя, коричневых панталонах, в жилете и белоснежной рубашке. Ярко блестели высокие начищенные сапоги. Темноволосый мрачный джентльмен был так похож на полковника Бедвина, что у Евы дрогнуло сердце. Она закрыла дверь и широко раскрытыми глазами уставилась на гостя.

– Зачем вы приехали? – тихим дрожащим голосом спросила она. – С ним что-то случилось? Несчастный случай? – «Ох, уж эти дороги, эти раскисшие дороги!»

Герцог, не выпуская из длинных пальцев лорнета, отвесил ей легкий поклон.

– Приятно познакомиться с вами, леди Эйдан, – сказал он, – я – Бьюкасл.

Он говорил непринужденно, негромко, его голос отнюдь не был лишен мужественности. Скорее наоборот, но в нем не чувствовалось силы и выразительности, свойственной речи джентльмена. Тем не менее его тон не соответствовал его словам, и дрожь пробежала по спине Евы.

Опомнившись, она сделала реверанс.

Она заметила разницу между братьями.

Герцог Бьюкасл был не так крепко сбит и не такого высокого роста, как полковник. Его худое лицо с выступающим носом и тонкими губами выражало холодную надменность и скорее цинизм, а не суровость или мрачность. Его серые глаза были светлее, чем у самой Евы. Почти серебристо-серые.

– Вам будет приятно узнать, – сказал герцог, – что вчера я оставил брата в добром здравии в Линдсей-Холле, все его руки-ноги на месте.

– Рада это слышать, – ответила Ева. В ее гостиной стоял настоящий герцог. Зачем он приехал?

– Вы будете удивлены, узнав о цели моего визита, ибо я не собираюсь сообщать вам, что вы овдовели. Я приехал познакомиться со своей невесткой.

Ева нервно перевела дыхание. Она все еще была в платье для прогулок, в шляпе и перчатках.

– Вы наш желанный гость, ваша светлость – Она не была уверена в том, как следует обращаться к герцогу.

– Очень в этом сомневаюсь, – холодно сказал он, поднося к глазам лорнет, что придало ему невероятно высокомерный вид. – Но может быть, вы уговорите вашу свирепую экономку принести нам чаю, и мы сможем обсудить вашу будущую роль в качестве леди Эйдан Бедвин.

Ее будущую роль?

– Да, разумеется. – Она дернула за сонетку. – Не угодно ли присесть, ваша светлость?

Они сидели в напряженном молчании вплоть до появления Агнес. Ева отдала ей шляпу и перчатки и попросила принести чаю. Где же тетушка? В порядке ли у нее прическа? Глаза у него и впрямь словно из серебра. Такое впечатление, что он видит ее насквозь.

– Мою будущую роль? – повторила она, когда за Агнес закрылась дверь и молчание стало невыносимым.

– Мне бы хотелось знать, мадам, – сказал Бьюкасл, – понимаете ли вы, за кого вышли замуж. Я до сих пор еще не исполнил своего долга в отношении наследников. У меня нет жены, нет детей. Эйдан – мой предполагаемый наследник. Только моя бренная жизнь отделяет его, как и вас, от герцогского титула.