Онлайн книга «Косые тени далекой земли»
|
В записке говорилось, что ему звонила сеньорита Кабуки из номера 1210 гостиницы «Мемфис». Было проставлено и время звонка: пол-одиннадцатого вечера. Как видно, она позвонила сразу после того, как они расстались у гостиницы. Он взглянул на часы. Четверть двенадцатого. Выпив стакан воды, он взял трубку: – Говорит Рюмон. Мне сказали, что ты звонила… – проговорил он, стараясь скрыть волнение. – Как ты быстро отзвонил. Я была уверена, что раньше двенадцати тебя Синтаку ни за что домой не отпустит. – Ты бы не возражала, если бы я позвонил тебе так поздно? – Я собиралась ждать до часа. – Хотела удостовериться, что мы с Синтаку не намяли друг другу бока? – Намяли бока? О чем это ты? Рюмон присел на кровать. – Ханагата сказала мне, что, по ее впечатлению, мы с Синтаку никак не можем тебя поделить. Я ей на это ответил, что у нас с ним не сегодня завтра дойдет до драки. Тикако выдержала паузу. – Раз ты так пьян, тебя, наверное, приглашать не стоит. Его пальцы крепко сжали трубку: – «Раз ты так пьян, тебя, наверное, приглашать не стоит». Вот видишь, повторил без единой ошибки. Это доказывает, что я вовсе не пьян. Снова пауза. – Ну хорошо… тогда, может, выпьем немного вместе? – С радостью. Открывай окно. Прыгаю к тебе. – Нет, в номер не приходи, – резко сказала она. На его лице появилось разочарование. – Ну вот, теперь я себя чувствую, точно муха, которую только что распластали по столу мухобойкой. К твоему сведению, если бы я и вправду хотел прийти к тебе в номер, твоя дверь уже давно была бы в щепках. – Знаешь, я сегодня что-то устала. Давай-ка обойдемся без твоих сложных шуток. – Ладно. Попробую придумать другую, попроще. Встретимся через пять минут у тебя в баре. Сполоснув лицо, Рюмон направился в соседнюю гостиницу «Мемфис». У стойки с краю стояли двое мужчин, по виду коммерсанты, и негромко разговаривали. С другой стороны стойки бармен терпеливо слушал речи подвыпившей дамы лет сорока. Рюмон поискал глазами Тикако: она ожидала его, заняв пустую нишу в углу. Рюмон заказал бармену пива и сел напротив. Тикако успела переодеться в свободное длинное платье бледно-зеленого цвета. Рюмон положил ногу на ногу. – Тебе не кажется, что мы с тобой уже целую вечность не были наедине? – проговорил Рюмон, показав подбородком в сторону входа. – Да и сейчас нельзя почувствовать себя спокойно: Синтаку может появиться в любую минуту. Тикако бросила взгляд на входную дверь: – И правда, Синтаку часто появляется именно в такие минуты. Так ведь было и в Саламанке… – Не беспокойся. Это же шутка. Притом шутка самая что ни на есть простая – как по заказу. Тикако издала легкий смешок. – Ты и правда не пьян, но чем-то сильно раздражен. Бармен принес пиво. Они чокнулись. – Если мне нельзя ни напиваться, ни раздражаться, остается, пожалуй, только уехать в Барселону и провести там жизнь, шлифуя камни Саграда Фамилиа. [85] Тикако задумчиво провела языком по губам, слизывая пивную пену. Ее язык на мгновение блеснул во рту, и Рюмон ощутил желание, разлившееся по всему его телу. Перед глазами возникла сцена, которую он увидел в Саламанке: Тикако, изящно изогнувшись, сидит на корточках перед канализационным люком и разбирает надпись на нем. Во рту пересохло. Он осушил кружку и попросил у бармена еще бутылку пива. Тикако смотрела на него с неодобрением. – Что-то ты разогнался… – Бутылка совсем маленькая, к тому же это ведь пиво. Что-что, а пива я могу выпить сколько угодно. Это же все равно что вода, ей-богу. Тикако вдруг перевела взгляд на его грудь: – Слушай, покажи мне твой кулон. Рюмон снял кулон и положил его на стол. Тикако взяла его и внимательно рассмотрела на свету. – И правда, похож на рисунок Куниэда. – По-моему, они совершенно идентичны. Рюмон собрался с мыслями и обстоятельно описал ей, как и при каких обстоятельствах ему достался этот кулон. Так же без утайки рассказал все о своих родителях. Тикако выслушала его, не перебивая: казалось, его рассказ взволновал ее. – Помнишь, мы с тобой обнаружили в реестре Интернациональной бригады имена Рикардо и Марии Нисимура. Я ведь уже говорил тебе, что Нисимура – девичья фамилия моей матери? – Да, говорил. Ты тогда еще высказал догадку, что эти Рикардо и Мария – твои дед и бабка, правда? – Именно. А теперь моя догадка превратилось в уверенность. Тикако сдвинула брови: – Неужели? И что же тебя убедило? – Ты ведь слышала про Кайба Кивако, председателя «Дзэндо»? Тикако вздрогнула: – Слышала… – Она мне говорила, что в молодости училась в Париже и что в то время мои дед с бабкой очень помогли ей. Рюмон в общих чертах пересказал ей то, что узнал от Кивако, когда в последний раз беседовал с ней по телефону. Тикако посерьезнела. – Таким образом, получается, что мои дед с бабкой вне всяких сомнений участвовали в испанской гражданской войне. И вот этот самый кулон перешел от них к моей матери, а от нее – ко мне. Тикако задумалась. – Но если у того Гильермо был точно такой же кулон, что и у тебя, выходит, что он и есть Рикардо Нисимура, другими словами – твой дедушка, не так ли? – Нет, здесь ты не права. Гильермо, каким его описал Куниэда, вовсе не похож на моего деда – ни по телосложению, ни по облику. К тому же, помнишь, они ведь воевали в противоположных лагерях. Нет, я почти уверен, что они – разные люди. Я думаю, что дед просто встретился с Гильермо где-то и тот либо отдал кулон ему на сохранение, либо подарил. – Если они встречались, то, скорее всего, уже после войны, нет так ли? Рюмон кивнул: – Наверное. Но можно предположить и такое: кулонов было два, а не один. Тикако молча вернула ему кулон. Ее лицо побледнело. Рюмон повесил кулон обратно на грудь. – Завтра я еду в Ронду, встречаться с боевым товарищем Гильермо. Если мне удастся его найти, быть может, история хоть немного да прояснится. |