Онлайн книга «Красным по черному»
|
Кит задумался. Ясно, что друг Юрик не шутит. Кроме того, он безусловно прав, и возразить ему трудно. Говорить о том, что он выдвигает какие-то непомерные требования, не приходится. Разъяснять же сложности и проблемы, возникающие ежеминутно, втусовывать [4] опасности, с которыми связано добывание заказанных герлух, — дело пустое. Это и впрямь не его головная боль. — Есть у меня ещё одна в загашнике. Отдельно. — Я что-то не понял, Кит… — В отключке она… Клёвая девочка, похоже, только начала зависать. Может, и вовсе впервой вмазалась. Может, самая подсадка. Короче, откололась фундаментально. Эскулап её посмотрел, тут же взял кровь и посадил на капельницы. Поэтому я тебе и не стал её показывать сразу, а в нижний бокс упаковал и Надежду приставил… — Веди уже, наконец! Они спустились вниз, в подвальные помещения, где находились различные технические службы: щитовая и котельная, винный погреб и холодильник, сауна и мастерская. Кит стукнул в одну из дверей, которая почти сразу открылась. На пороге стояла стройная молодая женщина в светло-голубых джинсах и рубашке, завязанной узлом на животе. — Вот, — бросил ей Кит, — зашли на твою подопечную глянуть. Как она, не оклемалась ещё? — Один раз очухалась, — ответила та, отступая в сторону, — но ненадолго. До ветру сбегала — и опять… Сейчас, кажется, заснула после капельницы. Молодые люди подошли к постели, и Кит осторожно поднял одеяло. — Как? — почти шёпотом спросил он. — То, что надо, — кивнул его партнёр и так же тихо добавил: — Ладно, укрой. Простудишь! Они вернулись к двери. — Что, чаровница наша, — Юра приобнял Надежду за талию, — придётся потрудиться малость. Постарайся поскорее привести детку в божеский вид. Ну и… просвети без лишних эмоций, подготовь, так сказать, к работе. Договорились? Он слегка шлёпнул её. Кисло улыбнувшись в ответ, девушка закрыла за ними дверь. Уже сев за руль, Юра многозначительно взглянул на приятеля, вышедшего его проводить: — Проследи, чтобы никто из твоих коблов к этой детке на пушечный выстрел не приближался. — Будь спок! — понимающе ухмыльнулся Кит. — А про беленькую ты уже забыл? — Беленькую тоже придержи пока. Остальных — отправляй… И заясни, наконец, своим муфлонам [5] , чтобы привозили не младше шестнадцати! Педофилы долбаные… * * * В её замутнённом сознании всё сплавилось в один сплошной конгломерат какого-то фантастического кошмара. Снова и снова прислушивалась она к себе и вновь и вновь убеждалась, что это — не сон и не глюки. Болело всё: голова, руки, ноги… Тошнота приступообразно подкатывала к горлу… Неведомый до сих пор привкус обжигающей горечи иссушил всё во рту. Мучила дикая жажда, и какой-то мерзкий химический запах буквально изматывал, словно в нос были вставлены ватные тампоны, пропитанные неким ядовитым веществом. Так плохо ей не было ещё никогда. Она, в который раз, попробовала открыть глаза, но вместо этого опять провалилась в темноту… …Первое, что она увидела, придя в себя, — лицо склонившейся над ней незнакомой молодой женщины. И тут же услышала её голос: — Наконец-то! Уж и не знаю, с прибытием или с возвращением! — Где я? — еле слышно просипела она. — Хороший вопрос, — ухмыльнулась девица, распрямляясь и отходя от её постели. Она достала из кармана джинсов зажигалку, закурила и, сев в кресло, сквозь сигаретный дым щуро взглянула на девушку: — Тебя как звать? — Алёна, — слабо ответила та. Незнакомка вздёрнула бровь: — Алёна! Лена, что ли? — Нет, Алёна. — Ладно, Алёна, так Алёна. А меня зовут Надежда. Такое обманное имя. — Почему обманное? Хорошее и… Девушка закашлялась, недоговорив. — Ах, какие мы нежные! — Надежда загасила окурок. — Ничего, это излечимо. Скоро будешь чадить как паровоз. — Нет, — хотя и тихо, но твёрдо возразила Алёна, — курить я никогда не буду. — Ну да, — согласилась женщина не без иронии, — и пить, конечно, тоже! Она встала, подошла к небольшому столику в углу, на котором стояло несколько бутылок, плеснула себе что-то в рюмку и привычным движением опрокинула её в один глоток. — Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт, — почти продекламировала она и недобро уставилась на Алёну. — Напрасно вы мне не верите, — спокойно сказала та, глядя на неё из-под опущенных ресниц. — О, ещё и «вы»! Обидеть, что ли, хочешь? — Нет, почему? — По земле! — Что? — не поняла Алёна. Надежда налила себе ещё одну рюмку и выпила так же порывисто, как первую. — Тебе сколько лет? — вместо ответа задала она вопрос. — Семнадцать. — Понятно. И хочется, и можется, да мама не велит. — Зачем вы так? — Так — это как? — в очередной раз усмехнулась новая знакомая и снова спросила, вдруг, как под дых дала: — Давно зависаешь? — Да нет, — смущённо ответила Алёна. — Я этим вообще не балуюсь. Попробовала только. И сразу — вон как… — Ага, первый блин — комом, значит… Слушай, а что ж ты, такая вся из себя положительная, на ночную дискотеку попёрлась? Сидела б дома, вышивала крестиком. Мамаша подыскала бы тебе такого же правильного очкарика из вундеркиндов. — Она и не думала скрывать насмешку. — Ходили б вы с ним в музеи и театры, а в свободное время плодили вундеркиндиков. «Только попробовала…» Скажи ещё, что впервой! Ты кому мозги полощешь, пацанка? Я ж тебя раздевала!.. — Зачем так волноваться-то? — Алёна села на кровати, кутаясь в одеяло. — Где мои вещи? Я в туалет хочу. Надежда хмыкнула и, подняв сиденье кресла, внутри которого оказался ящик, достала оттуда огромную фланелевую рубашку: — На пока, накинь «пальтишко»! Ты, как, сама дойдёшь или помощь нужна? — Думаю, дойду. — Девушка действительно утонула в рубашке. — Знать бы только — куда? — Идём уже. Надежда нехотя поднялась, направляясь к двери… — Нет, а всё-таки, — вновь спросила Алёна, когда они вернулись и она, зябко дрожа, прямо в рубашке, больше напоминающей халат, снова забралась под одеяло, — где я, а? Надя пристально взглянула на неё, закурила новую сигарету и как-то мрачно-спокойно ответила: |