Книга Ночи Калигулы. Падение в бездну, страница 91 – Ирина Звонок-Сантандер

Перестав всхлипывать, Гай скосил глаза. Его голова покоилась на груди Агриппины. Он видел, как соблазнительно пышная плоть выступает из низкого выреза туники. Калигула высунул язык и провёл им по нежной коже. Будь у него язык по-змеиному длинный — дотянулся бы до соска.

Агриппина вздрогнула и подняла ладонями голову Гая, заставляя его встретиться с ней взглядом. У туманных глаз сестры был на удивление трезвый, рассчетливый взгляд. Он понял: Агриппину нельзя покорить силой, как Ливиллу. Но с ней можно договориться!

— Ты могла бы полюбить меня? — прямо спросил он.

Она хладнокровно улыбнулась. Полюбить искренне и безрассудно, как Пассиена Криспа или, на худой конец, Агенобарба в начале их встречи? Конечно, нет! Но постель и любовь — разные вещи.

— Только в том случае, если ты прогонишь Цезонию и сделаешь меня твоей императрицей! — шепнула она, ослепляя брата блеском серо-зелёных глаз и мелких зуб между пухлыми губами.

— Я сделаю! — восторженно пообещал он и потянулся к сестре, приоткрыв рот для поцелуя.

Агриппина ловко вывернулась из его объятий. Отбежала от ложа и остановилась посередине шатра, сухая и неумолимая.

— Сначала сделай! — требовательно проговорила она.

Её поведение произвело на Калигулу не то впечатление, на которое рассчитывала молодая женщина. Гай был слишком непредсказуем и отличался этим от всех мужчин, которых знала Агриппина.

— Шлюха! — крикнул Калигула, схватив со столика кувшин для умывания и запустив его в сестру. — Обе вы потаскухи: и ты, и Ливилла! Я наблюдал за вами. За все путешествие вы ни одной ночи не провели добродетельно!

Агриппина попятилась к выходу. Гай в несколько прыжков настиг её и схватил за плечо.

— Мне больно! — укоряюще шепнула она.

Калигула встряхнул сестру, заставив её болезненно поморщиться. Почти насильно вывел её из шатра.

— Солдаты! — громко крикнул он.

Легионеры, услыхав призыв императора, сходились к палатке. Гай поманил центуриона Басса и шепнул в подставленное ухо:

— Отыщи Ливиллу! Куда она удрала?

Ливилла пряталась в шатре, который делила с Агриппиной. Ауфидий Басс отыскал её и, настойчиво подталкивая, отвёл к Гаю Цезарю.

— Убери руки! — Ливилла высокомерно взглянула на центуриона и передёрнула плечом. — Я сама дойду!

Она подошла к брату и остановилась перед ним, обиженно прикусив нижнюю губу. Гай взял Ливиллу за плечо левой рукой и развернул её лицом к солдатам. Правой он таким же образом держал Агриппину.

— Солдаты! — обратился император к собравшимся легионерам. — Пока трусливые патриции наслаждаются пирами, роскошными зрелищами и отдыхом на виллах, вы делите со своим цезарем опасность и превратности войны! Я достойно отблагодарю вас!

Легионеры одобрительно зашумели. Гай с лукавой улыбкой подождал, пока утихнет гул, и продолжил:

— Я знаю, как тяжело мужчинам обходиться длительное время без женского общества. Предоставляю вам моих сестёр! Они будут рады оказать услугу героям!

И Агриппина, и Ливилла оцепенели, потеряв дар речи. Легионеры, не зная верить ли императору, смущённо переступали с ноги на ногу и исподтишка оглядывали женщин.

— Сами понимаете: вас много, а у меня только две сестры! — развязно ухмыльнулся он. — Каждая может обслужить не более пяти человек в день. Все желающие могут записаться в список, составить который я поручаю верному Бассу. Цена назначается в десять тысяч сестерциев.

Легионеры продолжали стоять, не двигаясь. Калигула сделал вид, что неверно понимает их заминку.

— Что, дорого?! — с озорством подмигнул он. — Но ведь это же не обыкновенные гетеры, а сестры императора! Разве полчаса, проведённые в постели первейших красавиц империи, не стоят сотни золотых монет или десяти тысяч серебрянных? — Гай встряхнул сестёр, словно торговец — рабынь на невольничьем рынке, и шепнул им: — Половина денег останется вам. Вторая — мне за сводничество.

Агриппина попыталась ответить Гаю уничтожающим, испепеляющим взглядом. Не получилось. В глубине души она была не прочь согласиться. Получать деньги за то, что они обе проделывали из озорства и ради увольствия!.. Вину при этом можно свалить на Калигулу: он, дескать, насильно заставил.

Легионеры долго не раздумывали. К центуриону Бассу, смущённо озираясь, подошёл один солдат и назвал своё имя. Басс спросил с невозмутимым лицом:

— Которую желаешь?

— Благородную Ливиллу, — легионер задумчиво почесал затылок. Вопрос застал его врасплох. — Нет! Лучше, благородную Агриппину.

Ауфидий Басс записал его имя в табличку, предназначенную для клиентов Агриппины. По себя он одобрил выбор: Агриппина, родив сына, выглядела куда пышнее и соблазнительнее худосочной Ливиллы.

За первым легионером потянулся второй, затем третий. Осмелев, остальные тоже столпились вокруг Басса. Размахивая кошельками и отталкивая соперников, они пробирались к центуриону и требовали записать их имена в списке той или другой сестры. Ауфидий Басс пошатывался под невиданным напором легионеров, но держался по-геройски: записал все имена, не выронив ни табличек, ни грифеля. Он и себя занёс в список Агриппины, подгадав быть первым клиентом на следующий день.

Калигула обрадованно шепнул сёстрам:

— Сколько денег мы заработаем в ближайшие месяцы! Вам, красавицы, я вынесу благодарность за то, что обогащаете государство в моем лице!

— Почему не торгуешь Цезонией? — сердито огрызнулась Ливилла. — За неё можно назначить бульшую цену. Как-никак — императрица!

— Я подумаю! — успокоил её Гай, встряхнув ещё раз хрупкое предплечье девушки. — А теперь работать!

Он втолкнул сестёр в палатку и кивнул Бассу:

— Можно начинать. Пусть заходят первые клиенты.

Легионеры завистливыми взглядами проводили счастливчиков, скрывшихся за шёлковым пологом.

Внутри палатки Агриппина положила ладонь на плечо младшей сестры. Вздохнула с мудростью, достойной философа-стоика, и заметила:

— Если ничего нельзя изменить, лучший выход: смириться и извлечь из неприятного положения наибольшую выгоду.

Ливилла непонимающе взглянула на неё.

— Расслабься и получай удовольствие! — сердясь на несообразительную дурочку, пояснила Агриппина.

* * *

Цезония не видела, чем завершилась сцена. Она ушла, когда Гай отвёл Ливиллу в шатёр.

Не разбирая дороги, она пробежала мимо солдатских палаток, мимо лошадей, мимо сложенного в кучу оружия, мимо котлов с готовящейся пищей. Прошла около караульных, не посмевших спросить пароль у жены императора, и остановилась около засохшего дуба за пределами лагеря.

Щебетали птицы, пролетая над головой Цезонии. Мычали коровы, мирно пасущиеся вдалеке. Матрона напряжённо раздумывала.