Онлайн книга «Седьмая раса»
|
Ольга попыталась представить эти две десятых миллиметра… Точка? Пожалуй, и то — едва заметная… — Как ты думаешь, какая на этом камне общая площадь лишайника? Ольга пожала плечами: такие исчисления были явно не по ее части. — Ну, давай возьмем грубо, со всех сторон — метров десять, так? — Наверно, — равнодушно согласилась Ольга. — Слушай, ты что, правда ничего не понимаешь? — вдруг разлился Рощин. — Или специально дуру из себя строишь? На этот раз в его голосе сквозь злость и раздражение пробивалась весьма ощутимая боль. Журналистка насторожилась. — А что я должна понять? — Как что? Ты представляешь себе возраст этого лишайника? — Нет, — качнула головой девушка. — Я в уме плохо считаю. — Держи калькулятор, — уже спокойнее сказал Влад. Ольга перехватила маленькую машинку, посчитала. Второй раз. Третий. — Что? Не может быть… — Вот именно, — горько кивнул Рощин. — Этому лишайнику более десяти тысяч лет. Десяти тысяч! Представляешь, какой механизм защиты выработан за это время? — Значит… — Славина, наконец, стала понимать, что именно так усиленно пытался втолковать ей Рощин, и что его так тревожило. — Значит, когда Федор сорвал этот лишайник, он, типа, вызвал огонь феромонов на себя? — Увы, — согласился Влад. — И судя по реакции его организма, атака была мощнейшей. — И что теперь? — Ольга растерялась. — В лучшем случае — серьезная разбалансировка иммунной системы, не один месяц в больнице. В худшем… — Влад замолчал. — А что, уже были такие примеры? — при всей тревожности обнародованных Рощиным постулатов их истинность все же представлялась маловероятной. — У меня статистика есть, Оль, — грустно пояснил Влад. — Друг мой старый командует здесь неподалеку воинской частью. Солдатики, сама знаешь, какой народ. Медом не корми, дай что-нибудь на камне написать, особенно когда дембель на носу. Так вот, из тех, кто лишайники сдирал, шестнадцать человек за три последних года, ни одного в живых уже нет… — А от чего умерли? — Кто-то стал ориентацию терять, под машину угодил, трое таких. Кто-то, двое, ни с того ни с сего суицид совершили. Остальные умерли в больницах. Симптомы — будто последняя стадия СПИДа, хотя вируса у них не нашли. Врачи так и не поняли, отчего отказала иммунная система. Причем все погибли в течение первого года после дембеля. Вот так. А сколько тут в госпиталях померло — не счесть! То на радиацию грешат, то на спиртное… — Слушай, — девушка снова вскочила, теперь уже от вдруг нахлынувшего ужаса. — Так спасти-то человека можно? Чего мы сидим? — Нет, Оля, спасти человека нельзя. — Рощин тоже встал. — Остается надеяться, что зацепило его не смертельно. Собственно, это будет ясно уже скоро. — Влад, давай отправим его в город! Все-таки, отец — вице-губернатор, может, что-то придумают! — Ну да, — горько усмехнулся Рощин. — Попробуй, скажи этому вице, а еще лучше — врачам, про феромоны. Хотел бы я на тебя посмотреть… Пойдем. Его лучше сейчас не трогать, если что и поможет, то те же феромоны и здешний радоновый фон. Ну и еще — сейды… — Не может быть, чтобы противоядия не существовало! — Ольга не могла смириться с неожиданным и жестоким приговором. — Должно быть! — Знаешь, я сам не очень в это верю, потому что примеров не знаю, но чисто теоретически, если кто и может помочь, так только экстрасенс. И то не обычный, а настоящий доктор-биоэнергетик, который обладает мощнейшим биополем. Таким, чтобы подавить эту атаку. — А в Мурманске такие есть? — Есть один. Саша Васильев. Но где он сейчас — не знаю. * * * Федору стало хуже. Это было заметно с первого взгляда. Лицо паренька пылало нездоровым, с синевой, багрянцем, он то и дело прикладывался к бутылке с водой, делая жадные лихорадочные глотки. Сидевший рядом Макс поминутно мочил в бассейне тряпку, прикладывая к его лицу. — Ну что, Федя, как ты? — опустился рядом с ним на корточки Влад. — Нормально! — через силу улыбнулся тот. — Минут пять еще посижу, и пройдет. — Макс, его надо в машину и в город! — тихо шепнул Барту Рощин. — Оля, собери тут все. — Попросил он, показывая на раскинутую клеенку с остатками еды. — Оль, щелкни меня рядом с этим, глазастым! — тут же влез единственный остававшийся веселым в компании оператор. Славина хотела было на него прикрикнуть да вовремя остановилась: он ведь ничего не знает, вот и веселится… — Давай, только быстро! — перехватила она протянутый Сергеем цифровик. С явным удовольствием подпрыгивая по мягкому мху босыми ногами, Серега тут же оказался у серой величественной громады недалекого сейда. Дурашливо изогнулся, похлопал по боку каменной махины: — Ну, сейдик, улыбнись! Оль, как мы смотримся на пару? Ольга, практически не глядя в объектив, щелкнула кнопкой. — Все? Спасибо! — Оператор еще раз игриво шлепнул сейд. — Сделаю метр на метр, повешу в студии, пусть завидуют! Он снова подпрыгнул, пытаясь сразу попасть на пуховку мха, лихо приземлился на одну ногу и… — А-а-а! — заполошный крик боли просто взорвал сонную тишину плато. — Что? — Ольга метнулась к оператору. Туда же бросились Влад с Максом. Серега стоял на одной ноге, схватившись за икру другой, подогнутой, и громко скулил от непереносимого страдания. Из подошвы, самого уязвимого ее места, пропоров ногу насквозь ровно посередине, торчал сучок. Видно, Серега приземлился на него, торчащий из земли, всей своей массой. — Ну что, попанибратствовал с сейдом? — зло и тихо спросил Рощин. — Да заткнись ты! — скривившись от боли, крикнул Серега. — Мистика твоя уже вон где сидит! — Слушай, ты, телезвезда сраная, — вдруг подошел к самому его лицу молчавший до сих пор Макс. — Сам заткнись. И только посмей еще что-нибудь такое выкинуть. Я тебя лично с сопки вниз башкой спущу! Серега, пораженный неожиданной грубостью чересчур сдержанного и деликатного Барта, удивленно замолчал. — На, — сунул ему в руки какой-то небольшой флакончик Влад. — Сам себя оперируй! — Оль, — жалобно заныл оператор. — Ну, чего все на меня напали? Как я сам? Помоги, а? — Вытаскивай сучок, я обработаю рану, — пожалела его коллега. И отвернулась, чтобы не видеть процесс извлечения деревяшки. Серега крякнул, взвыл. Дрожащим голосом попросил: — Оль, давай перекись. — Ходить-то сможешь? — Попробую! — Серега сделал шаг, охнул. Виновато уставился на девушку. |