Книга Хроника отложенного взрыва, страница 49 – Феликс Меркулов

Девушка считала, что ограждает себя великой китайской стеной. На самом деле она оказалась стеклянной теплицей, в которой рос прекрасный цветок. Пока он был маленьким, на страже стояли строгие родители. Но чем взрослей и красивей становился цветок, тем больше слабела их бдительность. Они не могли противостоять напору внешнего мира.

Первые лепестки сорвали в институте. Но это были робкие и неумелые попытки молодых шмелей. Многих из них родители прихлопнули на подлете. Кое-кто добрался до заветной цели, но при этом так зудел, дрожал от волнения и суетился, что только зря рассыпал сладкую пыльцу.

Михальский бывалый «цветовод». Он вломился в чистую и уютную теплицу, вырвал с корнем тонкий стебелек и унес красоту в свой заброшенный сад. Все бы хорошо. Да только этот «цветовод» не мог бросить из-за одного цветка все клумбы, которые возделывал.

— Я люблю тебя, как только может любить мужчина в самом расцвете сил юную девушку неземной красоты и ангельского характера, — произнес он перед уходом в ванную. — Но, поверь, быть моей женой — это мука. Я просто не могу обречь тебя на такие страдания. Давай сохраним нашу любовь, не омрачая ее штампом в паспорте. Тем более что и места там больше не осталось.

Чмокнул в щечку и ушел, избегая неприятного разговора.

«Козел», — подумала Ксения.

Михальский был хроническим холостяком. Несколько раз он попадал в сети, заброшенные русалками. Как опытный налим, он знал, что биться в неводе — последнее дело. Только усугубишь: веревки задушат. Поэтому Яцек, не трепыхаясь, шел под венец, а потом все равно ускользал из рук очередной любительницы штампа в паспорте.

Впрочем, со всеми бывшими женами Михальский сохранял отличные отношения, потому что приносил в их жизнь заряд жеребячьего оптимизма и не забывал при этом щедро подкидывать деньжат на детей и обновки.

«Лучше бы я тогда пошла на остановку», — думала Ксения, вспоминая их знакомство. Она перебирала в памяти события последних недель и не могла понять, как же пустила в свою душу этого мужика, который чуть ли не в отцы ей годится? Где допустила ошибку? Когда проявила слабость?

«Да — красив, да — умен, — с негодованием рассуждала она. — Но ведь он же жениться не хочет! Скоро стареть начнет. Зачем мне такой муж? Я и сама бы за него не вышла…» Ксения старалась убедить себя, что никогда бы не согласилась на предложение Михальского. Не нужно ей такого счастья! Просто обидно, что он и не собирался делать ей никакого предложения.

«Ладно, что без толку лежать», — Ксения вздохнула, поднялась с дивана и стала сортировать рубашки. Чистые — на плечики в шкаф. Грязные — в стирку.

— Как продвигается твое расследование? — равнодушно спросила Ксения, когда напевающий Яцек вышел из душа. Красное полотенце обтянуло бедра, создавая эдакую юбочку. С мощных волосатых ног стекала вода, оставляя пятна на пыльном полу. Распаренный торс атлета розовел. «Фактурный мужик», — отметила девушка.

Яцек решил, что некоторая грустная задумчивость в ее взгляде — признак неразделенного желания вступить в брак. «Надо завязывать с ней, — подумал Михальский. — Девушка замечательная. Но ей пора устраивать личную жизнь».

— Мы почти раскрыли это дело, — ответил он, проходя на кухню. — Еще немного — и противник будет пригвожден к стенке.

Он сделал мушкетерский выпад, имитируя удар шпагой.

— Будем кушать, лапочка? — На кухне загремели пустые кастрюли, в которых Михальский пытался найти остатки вчерашней еды.

— Сколько у нас чистой посуды! — удивленно и в то же время радостно воскликнул он.

— Я скромно промолчу. Но ты же знаешь, чья это заслуга.

— Ты самая лучшая. Я люблю тебя! О, котлетка почти целая! С голоду не умрем!

Пока Михальский колдовал на кухне, постоянно что-то роняя и негромко матерясь, Ксения прибирала квартиру. При этом не переставала задавать себе вопрос: «Зачем тебе это надо? Беги отсюда», — мысленно твердила она себе, выжимая половую тряпку. Наконец она твердо решила уйти, захлопнув навсегда за собой дверь. «Пусть один мучается!» Но женский инстинкт, впитанный с молоком очень чистоплотной матери, не позволил оставить после себя грязную квартиру. Пусть и чужую.

А когда прибралась, почувствовала, как тяжело уйти. Словно невидимая ниточка привязала ее к этому бабнику и эгоисту, так что резать больно. Да и не знаешь толком, где резать-то.

— Ты умница! — произнес Яцек, накрывая на стол. — Иди сюда, я накормлю тебя, если ты не гордая.

— Я не гордая, — с грустью ответила Ксения, добавив мысленно: «Уже не гордая».

Михальский был доволен собой. «Заполучить на старости лет такую красавицу, это дорогого стоит, — думал он. — Ты, Яцек, молодец, ты еще ого-го какой мужчик!» Иногда ему казалось, что Ксения — это солнечный лучик. С ней рядом всегда было светлей и радостней. «Она мне десяток лет жизни прибавила!» — на полном серьезе считал Михальский.

— Нам противостоят очень серьезные силы, — заговорщическим тоном произнес он, когда девушка пришла на кухню. — Они причастны к убийству Белугина и очень не хотят, чтобы правда выплыла наружу. Они готовы идти до последнего, дабы замести следы.

— Ты бы лучше со стола вытер, — укоризненно произнесла Ксения, беря с раковины тряпку. — Все надеешься, что придут какие-то мифические силы и заметут следы твоего свинства.

— Ты ничего не понимаешь. — Михальского расстроила приземленность Ксении. Уж чего он не ожидал от нее, так это махрового непонимания. — Мы, может, решаем судьбу страны, а ты недовольна крошками на столе. Надо мыслить шире!

— Хорошо, я буду мыслить шире. — Ксения улыбнулась. — Вот только уберу со стола.

— Не нравится мне твой тон.

«Что-то она стала дерзить? — удивился Яцек. Так же и кот, зажавший мышку, порой недоумевает, почему та недовольно пищит. Настроение испортилось. Хотелось похвастаться, а девушка все портила. — Откуда у них такое неистребимое желание выйти замуж абы за кого! — раздраженно думал Яцек. — Женщины совсем разучились ценить теплоту незарегистрированных отношений. Им лишь бы окольцевать. И эта туда же. Молодая еще, а норовит старика в капкан затолкнуть».

Желание делиться сокровенным ненадолго пропало. Лишь поев и подобрев, Яцек подумал, что не стоит лишать девушку такого удовольствия, как рассказ обо всех перипетиях дела Белугина.

Взял и рассказал.

Ксения терпеливо выслушала.

— Сейчас хотим найти одного человека, — подытожил Яцек. — Не думаю, что он много знает. Но может добавить недостающие кирпичики. Сейчас вычисляем. Только он уволился из органов и теперь найти его, что иголку в стоге сена. Но ты не волнуйся, мы обязательно найдем его.

— Как зовут?

— Петр Самойлов. Может, слышала о таком? — шутливо спросил Яцек.

— Это мой дядя, — ответила Ксения.

— Да?! Твой?! — Яцек был сражен. — Почему ты не рассказывала мне?