Книга Хроника отложенного взрыва, страница 72 – Феликс Меркулов

Это и называется отмыванием доходов.

— Только зачем Ермаков открыл счет на себя? — недоверчиво спросил Полонский.

— Видимо, после ареста Моравека они попали в сложную ситуацию. Запасного канала либо не было, либо по каким-то причинам его нельзя или нежелательно было использовать. Посмотрите. Было несколько операций в течение трех недель. Деньги переводились как на счет, так и снимались с него. Причем фирмы Моравека также работали с этими депонентами. Потом все прекратилось. В течение пяти месяцев счетом Ермакова никто не интересовался и денежки никто не трогал. Думаю, они стали создавать новую сеть.

— Чтобы продавать оружие в Ирак таким сложным путем? Это же бред. Есть другие пути. Да и слишком сложно — контрабандой переправлять пистолеты через Косово. Потом машинами. Много не переправишь. К тому же риск большой.

— По косвенным признакам можно судить, что переправлять будут не только пистолеты и не только через Косово. И не только переправлять… Что-то будут закупать в Европе на черном рынке. Вот справка Чешского бюро Интерпола. В то же время, когда в Праге гостил Ермаков, там же был и Люк Роллтон, торговец оружием на черном рынке. Он давно под опекой полиции, но работает так ловко, что зацепить его пока не удается. Причем он останавливался в том же отеле, что и Ермаков.

— Это еще ни о чем не говорит.

— Согласен. Но делать выводы нам никто не запрещает. Вот списки лиц, граждан России, которые причастны к фирмам Моравека в качестве учредителей, сотрудников или консультантов. Часть из этих людей уехала, часть осталась в Праге и вошла в состав новых фирм. Но руководит ими Ермаков. А организатор всей этой кампании — генерал СВР Полуяхтов… Правда, против него есть только показания Моравека. Но они достаточно убедительны.

— Ты знаешь, что ответят в СВР? Скажут: это оперативная комбинация — и попросят не совать свой нос куда не надо. — Полонский назидательно поднял палец. — И будут правы!

— Вряд ли генерал действует по приказу. Иначе он не привлекал бы людей из других ведомств, что, согласитесь, не только сложно, но и чревато. Кстати, Ермаков, как нам стало известно, увольняется из ФСБ и переходит на работу в «Гособоронэкспорт».

— Да? Очень интересно. — Впервые за время разговора в голосе шефа появились какие-то обнадеживающие нотки. По крайней мере, чувствовалось: он внутренне согласился, что в рассказе Гольцова что-то есть. Но верить в это до конца отказывался.

— Только зачем им это надо? — задумчиво спросил он.

— Можно только гадать, — вымолвил Гольцов. — Может, желание подзаработать денег. Может, банальная страсть к мировому господству, как в голливудских боевиках… Какая вожжа им попала и куда, мы не знаем… Не знаю, что задумали эти ребята, но они сами не представляют, какие последствия могут вызвать. Террористов нельзя приручить. И кого взорвет проданная взрывчатка, в кого выстрелят пистолеты — неизвестно.

— Мне это дело не нравится. — Невидящим взором Полонский смотрел в сторону. — Здесь пахнет политикой. Напоминаю, Интерпол сторонится политики. Не влезай в большие разборки.

— Это не политика. Это коррупция, — твердо произнес Георгий. — Здесь целый букет преступлений: организованная преступность, терроризм, незаконная торговля оружием на международном уровне. Как раз клиентура Интерпола.

— Гольцов, ты своей смертью не умрешь. — Генерал вздохнул. — Ладно. Оставь документы, я посмотрю их.

На следующий день, ближе к обеду, Полонский вызвал Гольцова и сообщил:

— Я прочитал справку, толково составлена. Доказательно. Документы в порядке. — Голос генерала не выражал никаких эмоций. — Молодец, хорошо поработал. Я подписал и дал указание переслать в ФСБ и СВР. Пусть разбираются. Что сник?

— Владимир Сергеевич, вы же знаете, как они разберутся. Положат в сейф и забудут. Не будут они копать.

— А что ты хотел? — резким тоном спросил Полонский. — Интерпол свою задачу выполнил. Дальнейшие действия вне пределов нашей компетенции. Все, свободен.

На самом деле шефа надо было не просто благодарить, а благодарить искренне и со вполне уместной в данном случае лестью. Иной начальник мог не подписать справку и не дать ей официального хода только из бюрократической осторожности. Потому что из-за такого документика можно нажить немало врагов, сильных врагов, наделенных властью и закаленных в подковерных боях. Доказывай потом, что не хотел никого обидеть, а просто есть такой сотрудник, майор Гольцов, и он слишком ретивый… Если ему что втемяшится, колом оттуда не выбьешь.

Полонский не стал оглядываться на всякие «тактические» соображения, а просто взял и подписал.

Так-то оно так. Да вот Гольцову этого было мало. Он хотел большего: возбуждения уголовного дела, создания межведомственной следственной группы, начала расследования. Хотя прекрасно понимал, что это не в силах Полонского.

Но он знал и другое: что в ФСБ, что в СВР — справку похоронят.

Попадет она на стол какому-нибудь клерку. Тот прочтет ее, хмыкнет. Осторожно возьмет, как спящую змею, и положит в сейф.

В любом деле многое зависит от исполнителя, от того, к кому попадает бумажка. Захочет он связываться или нет. Не обязательно он испугается «убойной силы» компромата. Может, ему просто будет лень. Или у него плохое настроение. С женой поссорился. Дети хулиганят. Какая, к черту, работа? Да и дело безнадежное… пошло прочь! В стол, иди в стол! Лежать. Вот так хорошо…

«Стоп! Исполнитель?» — Гольцов хлопнул себя по лбу: как же он мог забыть. Есть такой человек! Может, он действительно заинтересуется.

Вернувшись в кабинет, он немедленно снял трубку телефона.

— Алло, добрый день, могу я поговорить с генералом Брайчуком? Это майор Гольцов, Интерпол… Да, договаривались, он ждет моего звонка.

Конечно, они ни о чем с фээсбэшником не договаривались. Но в разговоре с секретарями лишняя уверенность в голосе и легкое преувеличение не помешают.

— Здравствуйте, Борис Петрович, майор Гольцов вас беспокоит… Я думаю, вас заинтересует некая информация. Мы закончили проверку обстоятельств, связанных с деятельностью Полуяхтова в Чехии. Официальная справка направлена в ФСБ… Конечно… Если ваш человек сможет приехать через полтора часа, я передам ему копии документов и справки. Сообщу исходящий номер… До свидания.

Вечером Георгий приехал в фирму Михальского.

Яцек сидел в своем кабинете и разговаривал по телефону. Увидев вошедшего товарища, попрощался, повесил трубку и сказал секретарше, выглядывавшей из-за спины Гольцова:

— Сделай нам два кофе.

— Как у тебя дела? — спросил Гольцов, снимая дубленку и вешал во встроенный в стену шкаф.

— Ты хотел спросить, как у нас дела? Вернее — рассказать. Я как раз жду от тебя подробных известий.

— Сначала кофе, потом известия, — улыбнулся Георгий.

— Я думаю, торг здесь неуместен. — Михальский стукнул ладонью по столу. — Выкладывай свежие новости. Ты, почитай, три дня не выходил на связь. Что можешь сказать в свое оправдание? Раскрыл дело?