Книга Скиталец, страница 55 – Бернард Корнуэлл

— Ты еще не готов.

— Я готов, черт возьми, — сказал Робби. Точнее, прокряхтел, ибо, чтобы удержать лук в согнутом положении, требовалось огромное усилие.

— Ничего подобного, — возразил Хуктон, — потому что твоя стрела торчит впереди лука на целых четыре дюйма. Ты должен оттянуть ее назад, настолько, чтобы наконечник коснулся твоей левой руки.

— О сладчайший Иисус, — простонал Робби.

Он перевел дух, успокоился и натянул тетиву так, что она оказалась вблизи его правого уха. Стальной наконечник стрелы коснулся его левой руки, но теперь юноша уже не мог целиться, глядя вдоль древка. Сообразив, с какой трудностью это сопряжено, он нахмурился, но потом нашел выход из положения, сместив лук вправо. К тому времени его левая рука тряслась от напряжения, а правая уже не могла удерживать тетиву. Дуглас отпустил ее и дернулся, когда тугая конопляная веревка хлестнула его по левой руке, под самое основание большого пальца. Белое оперение стрелы промелькнуло в добром футе от ствола ивы.

Робби выругался и вручил лук Томасу.

— Неужели, — спросил он, — вся хитрость состоит в том, чтобы научиться прицеливаться?

— Вся хитрость в том, чтобы вообще отвыкнуть целиться, — ответил Томас. — Все должно происходить само собой. Ты видишь цель и выпускаешь в нее стрелу. Некоторые ленивые лучники натягивают тетиву только до глаза: они стреляют метко и в цель попадают, но сила их выстрелов невелика. Настоящие лучники, те, чьи стрелы пробивали стальные латы французских рыцарей, натягивают тетиву до конца. Кстати, прошлым летом я учил стрелять одну женщину, и она добилась успеха. У нее неплохо получалось. Представляешь, попала в зайца с семидесяти шагов.

— Женщина?

— Я дал ей тетиву подлиннее, такой лук натягивать легче, но все равно она была просто молодец.

Томас вспомнил восторг Жанетты, когда пронзенный стрелой заяц с писком упал в траву. Ну почему он думает о ней так часто?

Мороз придавал всему вокруг какую-то особую четкость. Лужи замерзли, и потерявшие листву живые изгороди очерчивались четким белым ободком, таявшим по мере того, как поднималось солнце. Друзья переправились через две речки, а потом по поросшему буковым лесом склону поднялись к ровному плато. Слой почвы над камнями был здесь так тонок, что эта земля никогда не знала плуга. Кое-где трава перемежалась кустами утесника, но в остальном путь пролегал по гладкой равнине, столь же однообразной, как и пустое небо. Томас ожидал, что плато окажется всего лишь узким пояском и скоро они снова спустятся в лесистые долины, но пустошь тянулась и тянулась, заставляя его все в большей степени чувствовать себя зайцем, бегущим по сжатому полю под взглядом ястреба. Робби чувствовал то же самое, и путники свернули с дороги, направившись туда, где утесник время от времени обеспечивал хоть какое-то укрытие.

Томас то озирался, то смотрел вперед, но повсюду, сколько хватало глаз, расстилалась однообразная равнина. Всадники могли мчаться по ней галопом, однако ни лесов, ни оврагов, чтобы укрыться пешим, не было и в помине. И это плато казалось бесконечным.

В полдень юноши дошли до стоявших кругом высоких, в рост человека, поросших мхом старых камней. Круг имел в поперечнике ярдов двенадцать. Один из камней свалился, и друзья присели на него, чтобы перекусить.

— «Чертова свадьба»? — сказал Робби.

— Ты имеешь в виду камни?

— Да, у нас в Шотландии тоже есть такие. — Робби обернулся и поворошил обломки расколовшегося при падении камня. — Это ведьмы, которые обращены в камень самим дьяволом.

— А вот в Дорсете люди считают, что их обратил в камень Бог, — заметил Томас.

Робби поморщился: ему эта идея показалась нелепой.

— Бог? С чего бы это?

— Говорят, что заплясали бесовские пляски. Ведьмы устраивали тут шабаш.

— За это они прямиком отправятся в ад, — сказал Робби и небрежно поковырял землю пяткой. — Мы выкопаем эти камни, когда будет время. Поищем золото, а?

— А ты что, находил его в таких местах?

— Бывает, мы находим в старых курганах всякую дребедень. Горшки какие-нибудь, бусы и все такое. По большей части все это потом выкладывают. Бывает, находим и эльфийские камни.

Он имел в виду таинственные наконечники для стрел, изготовленные из камня. Говорили, будто их выпустили из своих луков эльфы.

Молодой Дуглас растянулся на земле, наслаждаясь слабым теплом зимнего солнышка.

— Я скучаю по Шотландии. До чего же там хорошо!

— Я никогда там не был.

— Это личное владение самого Господа Бога, — решительно заявил Робби. Он все еще продолжал расписывать чудеса Шотландии, когда Томас мягко погрузился в сон.

Но вскоре его разбудил пинок друга. Шотландец стоял на упавшем камне.

— В чем дело? — спросил Томас.

— Отряд.

Томас встал рядом с Дугласом и увидел на севере, на расстоянии мили или чуть больше, четырех всадников. Снова опустившись на землю, он подтянул к себе свой узел, достал связку стрел, а потом зацепил тетиву за насечку на конце лука.

— Может быть, они нас не заметили, — с надеждой предположил Хуктон.

— Черта с два. Еще как заметили, — разочаровал его Робби, и Томас, снова взобравшись на камень, увидел, что всадники съехали с дороги, остановились, и один из них привстал в стременах, чтобы получше разглядеть незнакомцев. Под плащами конников Томас приметил кольчужные рубахи.

— Я могу убрать троих, — сказал он, поглаживая лук, — если ты справишься с четвертым.

— Ой, окажи милость бедному шотландцу, — отозвался Робби, доставая дядюшкин меч. — Но не забудь, мне позарез нужны деньги.

Оттого, что Дуглас сейчас готовился к схватке с четырьмя нормандскими всадниками, он не перестал быть пленником лорда Аутуэйта и был обязан заплатить последнему выкуп, всего-то каких-то двести фунтов. Выкуп за сэра Уильяма составил десять тысяч, так что всем Дугласам в Шотландии предстояло основательно поскрести по сусекам, чтобы собрать такую сумму. Всадники продолжали наблюдать за Томасом и Робби, задаваясь вопросом, кто это такие и что им здесь нужно. Беспокойства они при этом не испытывали ни малейшего, ибо были верхом, в кольчугах и с оружием, а два незнакомца плелись пешком. На своих двоих обычно топают мужики, а уж они-то, конечно, не могут быть опасны для конных воинов в доспехах.

— Патруль из Эвека? — вслух задумался Робби.

— Может быть.

— Граф де Кутанс вполне мог послать своих людей рыскать по окрестностям. — Конечно, они могли оказаться и ратниками, посланными графу на подмогу, но в любом случае незнакомцев следовало опасаться.

— Они приближаются, — сказал Робби, когда четверо верховых развернулись в линию. Должно быть, всадники решили, что юноши попытаются убежать, и расширили свой строй, чтобы наверняка их перехватить.