Книга Все о Чебурашке и Крокодиле Гене, страница 17 – Эдуард Успенский

Всё оказалось действительно очень просто.

На другое же утро Гена, Галя и Чебурашка все вместе заявились во двор старухи Шапокляк. В руках они держали большие разноцветные красивые воздушные шары.

Шапокляк сидела в это время на лавочке и обдумывала планы очередных каверзных дел.

– Подарить вам шарик? – обратился к старухе Чебурашка.

– Задаром?

– Конечно, задаром!

– Давай, – сказала старуха и схватила все Чебурашкины ярко раскрашенные шары. – В руки берётся, назад не отдаётся! – тут же заявила она.

– А ещё надо? – спросила Галя.

– Давай!

Теперь у неё в руках было уже две связки шаров, и они буквально отрывали старуху от земли.

– А ещё дать? – вступил в разговор Гена, протягивая свои шарики.

– Конечно! – И Генины шары тоже оказались в руках у жадной Шапокляк.

Вот уже не две, а три связки шаров поднимали старуху вверх. Медленно-медленно она оторвалась от земли и поплыла к облакам.

– Но я не хочу на небо! – кричала старуха.

Однако было уже поздно. Ветер подхватил её и уносил дальше и дальше.

– Разбойники! – кричала она. – Я ещё вернусь! Я ещё покажу вам! Вам всем житья не будет!

– Может, и вправду она вернётся? – спросила Галя у Чебурашки. – Тогда нам действительно житья не будет.

– Не беспокойся, – сказал Чебурашка. – Ветер унесёт её далеко-далеко, и без помощи людей ей ни за что не вернуться. А если она останется такой же вредной и злой, как сейчас, ей никто помогать не станет. Значит, она просто не сможет добраться до нашего города. Ну что, хорошо мы её проучили?

– Хорошо, – сказал крокодил.

– Хорошо, – согласилась Галя.

После этого мне ничего не оставалось сделать, как взять в руки карандаш и написать два коротеньких слова:

КОНЕЦ ПОВЕСТИ.

Однажды жарким летом крокодил Гена и Чебурашка собирались в отпуск. Они укладывали вещи. За окном стояла такая жара, что на подоконнике расплавились новые пластмассовые часы Чебурашки.

– Гена, а Гена, – просил Чебурашка, – давай не поедем на юг, давай поедем на север. Говорят, Оймякон очень хорошее место. И в Нарьян-Маре я никогда не был.

– И слава богу! – отвечал крокодил Гена. – Там такой холод, что никакое пальто, никакая шуба не спасут.

– Гена, – продолжал Чебурашка, – а мы тебе купим доху [3] . И валенки с калошами.

– Я предпочитаю плавки, – отвечал крокодил, укладывая вещи в свой большой красный чемодан на колёсиках.

– Ладно, – смирился Чебурашка. – Пусть в этом году будет по-твоему. А в следующем году в отпуск обязательно поедем на полуостров Ямал.

Чебурашка вынул из своего рюкзака варежки и валенки и положил туда чёрные очки. Больше в рюкзаке у отпускника Чебурашки ничего не было.

В дверь позвонили. Как всегда, три с половиной раза.

– Это ко мне, – догадался Гена. – Почта.

И точно. Почтальон вручил Гене конверт с надписью: «Москва. Кремль. Крокодилу».

– Знают меня в стране, – скромно сказал Гена.

– А при чём тут Кремль? – спросил Чебурашка.

– Там, наверное, самая главная почта, – ответил Гена.

На конверте было ещё написано: «Почтальон, спеши скорее» и «Лети с приветом, вернись с ответом».

– Наверное, это письмо про любовь, – решил Гена. – Любовные письма всегда так начинаются.

– Тогда скорее читай его, – попросил Чебурашка.

Он уже переходил в тот возраст, когда вопросы любви и дружбы занимали у него второе место после мультфильмов. И Гена стал читать:

– «Дорогой крокодил, пишут тебе ребята из посёлка Березай. Мы тебя очень любим…»

– Вот видишь, – сказал Чебурашка, – действительно письмо про любовь.

– Это, скорее, про дружбу, – возразил Гена и продолжал: – «…Ты нам очень нужен. Ты можешь спасти нашу речку Березайку, которую губит наша чернильная фабрика. У нас уже лягушонки стали синие. Мы всем посёлком Березай поклонимся тебе в ноги. Юные березайцы Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян».

– Они, наверное, братья, – сказал Чебурашка.

– Нет, просто однофамильцы, – возразил Гена.

– Ну, так поедем им помогать? – спросил Чебурашка.

– Нет, – ответил Гена. – Я три года не был в отпуске.

– Но у них там лягушки синие! – закричал Чебурашка.

– Может, они слишком долго купаются, – холодно возразил Гена.

– Эх, Гена, – сказал Чебурашка, – а я думал, ты все дела бросишь и помчишься спасать речку, а ты…

– Ты, Чебурашка, правильно понял. Все дела бы я бросил, а вот отпуск бросать не хочу. И вообще это письмо не мне, а журналу «Крокодил».

– Почему ты так решил?

– Потому что здесь написано внизу: «Мы тебя все любим, выписываем и читаем». А меня любить можно, а выписывать и читать нельзя.

– Жалко, – сказал Чебурашка. – Я так люблю спасать речки и вообще кого-нибудь.

Они ещё долго укладывались. А письмо Гена положил в новый конверт и написал: «Масква, ул. Правды, журнал «Кракадил», журналистам Моралевичу и Жувачкину».

– А почему Моралевичу и Жувачкину? – спросил Чебурашка.

– Это очень хорошие журналисты. Очень ругательные. Они от этой Чернильной фабрики оставят мокрое место.

– Лучше бы уж сухое, – сказал Чебурашка. – Чтобы чернила не проливать.

Гена велел Чебурашке сбегать и отнести письмо в почтовый ящик. И Чебурашка побежал.

Он долго прыгал около почтового ящика, пока какой-то прохожий не помог ему и не приподнял над землёй вместе с письмом.