Книга Женщина не прощает, страница 62 – Диля Еникеева

- А как госпожа Зорич относилась к Заграйскому? - продолжал допрос Молчанов.

- Постоянно крутилась в его доме и делала вид, будто они приятельствуют.

- А на самом деле?

- Ее муж Юрий - большой любитель преферанса и часто играл с Борисом. А Виола приглядывала за супругом.

- Что - он частенько практиковал адюльтер?

- Виолетта очень подозрительная. Хоть она и весьма высокого мнения о себе, но как и все раскормленные особы, подспудно осознает, что давно уже не привлекательна для мужа. У Юрия уже пару лет есть любовница, об этом все знают. Полагаю, это известно и Виоле, вот она и следит за мужем.

- Как же супругу удавалось ускользнуть от ее бдительного ока?

- Будто это так уж трудно, - рассмеялась Екатерина Самойловна. - Юрий имел возможность сказать, что занят по работе, а сам по пути завернуть к своей Любаше - она живет неподалеку.

- Расскажите о втором дне свадьбы.

- Да нечего рассказывать, - пожала плечами свидетельница. - Мы с мужем зашли утром, немного посидели, потом Василий остался, а я ушла домой. В тот день дочка приехала, мне хотелось побыть с ней.

- Она живет не с вами?

- Нет, у Оли своя квартира.

- Ваша дочь знакома с Заграйским?

- Знакома, - неохотно ответила Екатерина Самойловна, и было ясно, что от обсуждения этой темы она предпочла бы уклониться.

- Ольга заходила поздравить молодых?

- Нет.

- Отчего же? Сосед женился... - Молчанов выжидательно смотрел на собеседницу, подметив, что ее лицо стало хмурым, она отводит взгляд и сразу стала немногословной.

- У них были не настолько близкие отношения с Борисом.

- Ольга замужем?

- Нет.

- Сколько ей лет?

- Двадцать.

- Да, большая разница в возрасте... - бросил еще одну провокационную фразу Геннадий Павлович.

Ермолаева никак не отреагировала, продолжая разглядывать свою сумочку, лежащую у нее на коленях.

- Ваш супруг сказал на первом допросе, что на следующий день вы уехали с дочерью по делам.

- Да, Оля затеяла ремонт, мы хотели кое-что купить для ее квартиры.

- В воскресенье?

Свидетельница растерялась, а Молчанов понял - они ездили не за покупками. Почему-то им обеим нужно было срочно покинуть дом до прибытия следственной бригады.

- Ну... Некоторые магазины работают и по воскресеньям, - неуверенно произнесла Екатерина Самойловна.

- А в каких вы побывали?

- Я уже не помню. Мы отправились на Олиной машине, дочка сама выбирала, куда заехать.

- Что-нибудь приобрели? - невинным тоном поинтересовался Геннадий Павлович.

- Нет, нам ничего не понравилось. - Голос свидетельницы уже окреп, она выглядела поуверенней.

- А что именно намеревались купить?

Екатерина Самойловна опять смутилась и отвела взгляд, пытаясь на ходу сообразить, как ответить.

- Оля собиралась полностью обновить кухню, а туда много чего нужно, - наконец нашлась она.

- Неужели вам ничего не приглянулось? Сейчас такой большой выбор...

- Дочка сама решала, это же ее квартира.

- А вы поехали просто за компанию?

- Меня больше интересовало, как идет ремонт, - выкрутилась свидетельница.

- Подскажите адрес вашей дочери, - попросил Молчанов.

- Зачем вам это? - вскинулась мать, защищая собственное дитя. - Оля тут совершенно ни при чем! Она почти не знала Бориса!

- Не волнуйтесь так, Екатерина Самойловна, - увещевающим тоном произнес следователь. - Обычная формальность. Всего лишь зададим вашей дочери несколько вопросов.

- Но зачем ее зря беспокоить?! - кипятилась рассерженная свидетельница, не желая подвергать свою дочь опасности. - Я уже сказала все, что знала!

- И Ольга тоже расскажет все, что ей известно, вот и все.

- Она ничего не знает!

- О чем вы, Екатерина Самойловна?

- Я имела в виду, что Оля даже не заходила к Борису, - сразу сникла свидетельница, поняв, что своим явным сопротивлением лишь ухудшила ситуацию.

- Но ведь в ночь, когда утонул Заграйский, Ольга ночевала в вашем доме.

- Ну и что?! - снова вскинулась Екатерина Самойловна.

- Она могла что-то услышать или увидеть. К примеру, выглянула в окно и заметила, что по двору кто-то идет.

- Оля в то время уже спала.

- Откуда вам это известно?

Свидетельница опять смешалась и замолчала, а после паузы сказала первое, что пришло в голову:

- Я к ней заходила.

- После одиннадцати? - уточнил коварный “крокодил Гена”.

Ермолаева еще больше растерялась, не зная, что ответить. Потом вдруг вспомнила и обрадовалась:

- Накануне во дворе Бориса кто-то кричал. Девичий голос: “А-а-а!” - будто девушка сильно напугана и не в силах произнести что-то членораздельное. Я проснулась и услышала слово: “Труп!” - потом какие-то голоса, через некоторое время все стихло.

- Так-так-так, - заинтересовался следователь. - И кто же кричал?

- На следующий день муж сказал, что мне это почудилось, лично он ничего не слышал.

- А вы как думаете?

- Крики точно были. - Голос Екатерины Самойловну уже окреп, да и сама она выглядела уверенней, чем несколько минут назад, успокоившись, что опасную тему миновали. - Василий спит очень крепко. Даже если я над его ухом позову на помощь, - и то не проснется. Он говорил, что разрешил пользоваться нашей баней друзьям невесты, видимо, это они так развлекались.

“Надо бы уточнить, какой труп имела в виду девушка, бегающая по ночам”, - решил следователь.

- Мы немного отклонились от темы, - напомнил он. - Вы говорили, что заглянули в комнату дочери...

- Ну да. Предыдущей ночью я испугалась, вот и решила проверить, все ли с Олей в порядке.

“Врет, - подумал “крокодил Гена”. - И очень неумело врет”.

- А что могло случиться с вашей дочерью? Разве она впервые ночует у вас?

- Оля часто приезжает к нам, но в тот день в соседнем доме было много пьяных парней. Мало ли...

- Разве студенты ломились к вам?

Геннадий Павлович уже ничуть не сомневался, что дело нечисто, и задавал вопросы лишь для того, чтобы свидетельница еще о чем-то обмолвилась. Судя по всему, она и не предполагала, что всплывет присутствие ее дочери в ночь гибели Заграйского, и не подготовилась заранее к возможным вопросам на эту тему. До этого “не любящая сплетен” Екатерина Самойловна охотно вывалила всю подноготную соседей и держалась непринужденно, а тут явно стушевалась.