Книга Казанова, или Российские 9 1/2 недель, страница 41 – Диля Еникеева

Вот Алка, ну и пройда! Хлебом не корми, дай повертеть задницей, пусть и перед любовником подруги. Лариса даже испытала укол ревности, когда Казанова, чуть усмехнувшись, пропел:

— Еще не вечер, еще не вечер...

“Так ведь и уведет любовника любимая подруга-то!” — ахнула про себя Лара.

Но Игорь тут же утратил к ней интерес, повернулся к Ларисе и взял ее под руку.

— Поехали, моя принцесса. До свидания, Алла.

— Пока, дорогая. — Подмигнув подруге, Лара вышла из ее кабинета.

— Твою машину оставим здесь. Потом Женя вернется за ней и перегонит к моему дому.

— Это могут сделать и Алкины ребята.

— Это сделает мой шофер, — жестко сказал Казанова, как отрезал.

— Но ты можешь сесть за руль своей машины сам, а Женя поедет на моей.

— Мы едем с тобой обедать, а я хочу выпить, — тем же резким тоном заявил он.

Лариса удивленно посмотрела на него. Что это с ним такое? Никогда раньше он не говорил в подобной манере. Утром стоял такой несчастный, растерянный, а теперь разговаривает с ней приказным тоном. Нет уж, Игорь Северин, она не привыкла к подобному обращению.

Спокойно освободившись от его руки, Лара пошла к своему “мерседесу”, открыла дверцу, села и уже вставила ключ в замок зажигания, как дверца резко распахнулась.

— В чем дело, Ларочка? — агрессивно спросил Казанова.

Она молча завела машину и потянулась, чтобы захлопнуть дверцу. Он удержал ее руку и попросил уже другим тоном:

— Малышка, погоди, моя родная, объясни, почему ты уезжаешь, ничего мне не сказав.

— Запомни, Игорь, раз и навсегда, потому что второй раз я повторять не буду, — звенящим голосом отчеканила Лариса. — Я никому не позволю ни говорить со мной подобным тоном, ни приказывать мне, ни решать за меня, что мне делать. Уяснил?

— Уяснил, — сразу сник он. — Можно я сяду в твою машину, и ты мне скажешь, какие у тебя планы?

— Можно, — разрешила она.

Казанова обошел “мерседес” и сел справа. Лара достала сигарету, Игорь тут же протянул горящую зажигалку. Прикурив, она посмотрела ему в лицо. Казанова был растерян, встревожен.

— Прости меня. Потом все объясню, почему я так зол, просто сорвался. Еще раз прости. Куда бы ты сейчас хотела поехать?

— Если ты пригласишь меня пообедать, то поеду с тобой.

— Я приглашаю тебя пообедать.

— Приглашение принимается. И ты опять повезешь меня черт-те куда, в тот дурацкий ресторан?

— А тебе там не понравилось?

— Нет.

— Почему? Кабак как кабак.

— Потому что раньше ты был в этом кабаке с другими бабами.

Он промолчал. “Значит, действительно был”, — убедилась Лариса.

— Тогда поедем в другой. В какой бы ты хотела?

— А есть в городе Москве кабак, в котором Игорь Северин по прозвищу Казанова не появлялся бы с какой-нибудь шлюхой?

От ее холодного тона он растерялся. Ну что толку оправдываться? Что-то ей наболтали про него, что ли? Или верная подруга что-то нашептала?

— Малышка, — просительным тоном произнес он, — мы ведь с тобой уже не раз на эту тему говорили. Давай не будем снова. Все это было в прошлой жизни. Я это уже забыл, как страшный сон. Теперь я с тобой, и я стал другим.

— Ты? Другим? — язвительным тоном произнесла Лара. — И это говорит мне Казанова, который десять минут назад кадрил мою подругу?!

— Я кадрил? — искренне изумился он. — Да и в мыслях такого не держал!

— Ты просто этого за собой уже не замечаешь, это у тебя в крови, от природы. Точно так же, как и у Алки. Вы непроизвольно, автоматически тут же делаете стойку, если кто-то приглянется.

— Ларочка, заранее прости меня, пожалуйста, и не обижайся, но твоя подруга — самая обычная шлюха, которая не пропускает ни одного приличного мужика.

— То же самое можно сказать и о тебе, но я не знаю, какой термин применить для мужского варианта.

Его лицо пошло пятнами, и даже желваки заходили. Казанова не привык, чтобы с ним так разговаривали. Вот уж точно — нашла коса на камень. Что у Ларисы — характер, что у него.

— Так что можешь считать, что вы нашли друг друга, — бесстрастным тоном продолжала Лара. — Место в постели Аллы временно вакантно, и у тебя есть реальная возможность уже сегодня его занять. Она не откажется, я в этом уверена. Уж так тебя расхваливала. Получишь бездну удовольствия. Ты же говоришь, что можно трахать двух подруг. Дерзай, только про вторую можешь забыть. А теперь вылезай из моей машины.

Было у него мимолетное желание выскочить из машины, хлопнув дверцей, и громко выматериться вслед, выплеснуть злость, сказать, как она вымотала ему всю душу перепадами своего настроения и своим непредсказуемым поведением. Что, мало на свете баб, что ли? Да только пальцем помани. Жил он без нее тридцать восемь лет и еще столько же проживет. По крайней мере, никто не будет терзать его каждый день, и не будет этого страха, что она уйдет. Да пусть уходит! На ее место найдется десяток других.

Лариса молча курила и ждала. Вот и конец лав стори. Вернее, будет конец, если Казанова сейчас уйдет. Не зря с утра было так грустно. Видно, предчувствие.

И в самом деле, когда чувства вспыхивают так мгновенно и горят так ярко, они быстро прогорают. Игорь принес ей и много радости, но и немало огорчений. Он был первым в ее жизни мужчиной, с которым она испытала ревность и унижение. Казанова заставил ее испугаться, что она теряет себя, и он единственный из ее любовников, кто сильнее ее, никогда не уступит и будет постоянно бороться с нею за лидерство.

С ним она никогда не будет себя чувствовать спокойно — и потому, что это будет постоянное перетягивание каната, и потому, что Игорь вряд ли будет ей верен, а она истерзается ревностью. Она искала в его объятиях забвения от своих горестей и нашла его, но лишь на короткое время.

Казанова — это не тихая пристань, это шлюпка в штормовом море. Спокойно с ним ей не будет никогда. Так стоит ли игра свеч? Может быть, пусть лучше уходит сейчас и пусть все закончится? Останется воспоминание о щемяще-пронзительном чувстве и сокрушительной страсти. А она будет искать тихую гавань, которая наконец даст ей успокоение.

Лара решила предоставить ему право выбора. Если он сейчас уйдет — лав стори закончилась. Если останется — там посмотрим, как дальше пойдет.

“Сейчас от твоей выдержки, от твоего поведения зависит твоя судьба. Если ты намерен удержать эту женщину, ты должен смирить гордыню”, — сказал себе Игорь.

Он все решил правильно. Повернулся к ней, взял ее руку и прижал к своим губам.

— Малышка, я люблю тебя и не хочу терять. Другой такой женщины в моей жизни не было и уже не будет никогда. А я и не хочу другой женщины. Я хочу, чтобы ты была моей женщиной. Прости меня, если считаешь, что я в чем-то виноват.