Онлайн книга «Авантюристка»
|
– Не надо, – сказала она, – а то сейчас пошлет нас подальше, и все дела… Да, она была права. Не стоило рисковать. Он действительно мог сказать: «Ах так? Ну и черт с вами», – и тогда все. Выдавив из себя улыбку, я пожелала ему доброго утра. Масабо пожал нам руки, сказал: «Следуйте за мной» – и пошел куда-то в недра аэропорта. Через десять минут мы стояли на летном поле. Дул сильный ветер. Наташкины волосы разлетались во все стороны и доставляли ей кучу неудобств. – Да собери ты их в хвост! – не выдержала я, глядя, как она ловит свои локоны со всех сторон. – И на кого я буду похожа? – возмутилась она. – На Дусю с периферии? Я махнула рукой. Вряд ли мы когда-то поймем друг друга. Оставив ее сражаться с волосами, обратилась к Масабо: – Сколько нам лететь? – За час управимся! – прокричал он, подняв воротник куртки. Когда Наташка увидела кукурузник, она изменилась в лице. О, я ее хорошо понимала! Теперь, глядя в ее изумленные глаза, я могла представить, как выглядела я сама, когда увидела эту конструкцию впервые… – Оно взлетит? – спросила она, не сводя глаз с пропеллера. – Поверь мне, взлетит, полетит и даже сядет, – убедила ее я. Рассказывать ей о том, что в случае падения он планирует и это планирование я испытала на собственной шкуре, я посчитала лишним. Что было, то было. Зачем ее волновать? Когда самолет оторвался от земли, Наташка вцепилась мне в руку мертвой хваткой. Я пыталась высвободиться несколько раз, но это было бесполезно. – Господи, ну зачем я сюда поперлась? – причитала она, поглядывая в окно. – Поздно пить боржоми, – вздыхала я, – уже летим… Каково же было наше разочарование и удивление, когда приземлились мы вовсе не в аэропорту Джинки, а на каком-то военном полигоне. Оказалось, что в Джинке аэропорта нет… – Простите, а как же мы туда доберемся? – спросила я Масабо. – Дальше на джипе, – подмигнул мне новоявленный бизнесмен. Следующие три часа мы тряслись, как горох в решете. Моя голова трещала. Да что и говорить, даже чугунная голова заболела бы от такой тряски! Кроме того, мы наглотались пыли, так как водитель нашего транспортного средства напрочь игнорировал кондиционер. Вначале я попросила его закрыть окна, но вмешался Масабо. – Кондиционер жрет много бензина, – объяснил мне он, – а у нас экономия. Выругавшись про себя, я притихла. Черт бы его побрал, этого Ганса! Ведь это из-за него мы премся неизвестно куда, да еще в таких жутких условиях! Пейзаж за окном резко изменился – лес сменился саванной. Изредка попадались невысокие скрюченные деревца, колючие кустарники. Воздух плыл и плавился. Через час пути по дороге стали встречаться люди, одетые более чем экзотически. Девушки почти все были топлес и шузлес, с огромными вязанками дров за плечами. Мужская половина прогуливалась налегке. Все были увешаны кучей разноцветных бус. На руках пестрели браслеты, в ушах красовались сережки. Завидев нашу машину, народ недоверчиво косился, останавливаясь, долго провожал нас взглядами. – О, папуасы! – Наташка была в восторге и уже не отрывалась от окна. Когда я посмотрела на обитателей данных мест, мне вспомнился мой побег с Патриком… Бррр! По коже пробежался взвод мурашей. – Сделаем остановку, – сообщил Масабо, – можете сходить в туалет. Да, чудесней места для остановки выбрать было нельзя… Степь да степь кругом. Даже кустика на горизонте не видать! Идите, девочки, в туалет! Как только мы высыпали из машины, откуда ни возьмись объявились местные жители в количестве пяти человек. У каждого на плече болтался автомат Калашникова. – Не бойтесь, – сказал Масабо, кивая на парней в набедренных повязках и бусах, – они просто посмотрят, и все. Посмотрят, посмотрят… Да пусть хоть обсмотрятся, но в туалет действительно хотелось. А справлять нужду под пристальными взглядами аборигенов было как-то неловко. – Вы не могли бы попросить их отвернуться? – поинтересовалась Наташка, рассматривая себя в зеркальце. – А то неудобно как-то… Глядя на косметичку в ее руках, я даже забыла, что хотела в туалет. Нет, вот это женщина! Поправила челку, достала помаду и стала подкрашивать губы. Заметив мой изумленный взгляд, подмигнула: – Женщина всегда и везде должна выглядеть хорошо. Даже в пустыне. А что, папуасы тоже мужчины. Сильный довод. Против такого не попрешь. Разинув рот, я смотрела на нее и восхищалась. Красить губы в саванне! Покончив с макияжем, Наташка сложила свои принадлежности и встала. – Ну, отвернутся они или как? Масабо перевел просьбу, но местные молодцы отворачиваться не желали. Выстроившись в ряд, они смотрели на нас. Не дыша. Потом один что-то сказал. Масабо перевел: – Он говорит, что они уйдут. Только сначала хотят потрогать вашу подругу. – Что значит – потрогать? – воскликнула Наташка. – Да не переживайте вы, – успокоил он ее, – они просто дотронутся, и все. Им хочется потрогать белую кожу… Признаюсь – мне стало обидно. Даже папуасы и те хотят дотронуться до Наташки. До меня никто не хочет дотронуться. Стараясь подавить внезапное раздражение, я сказала: – Да дай ты им свою руку, уж больно в сортир хочется! Наконец, отделавшись от местных молодцев, мы облегчились и поехали дальше. Я мечтала об одном – скорее доехать, выпить кофе и принять душ. А все остальное – потом. Чертов Ганс… На подъезде к Джинке Масабо взял на себя роль экскурсовода. Надо признаться, рассказывал он довольно увлекательно. На какое-то время я даже забыла, что я не на экскурсии. Наташка тоже сидела разинув рот. – Ну, блин, как люди живут, – вставляла она время от времени. Когда мы въехали в Джинку, мои чувства смешались. Назвать это поселение городом было невозможно. Неказистые домишки, лачуги, голые дети на улице… – Где же этот отель? – поинтересовалась я, разглядывая местную архитектуру. – Да вот, перед вами, – сказал Масабо, и наш джип остановился. На ступеньках кособокого двухэтажного строения сидел Ганс. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Я смотрела на его бледное, с валившимися глазами лицо, и мне второй раз в жизни стало его жалко. (Первый раз был тогда, когда он в одном белье приземлился рядом со мной в машине Ромы.) – Вы очень долго ехать, – сказал он хриплым голосом. – Ага, здравствуйте. Я тоже рада вас видеть… После короткого обмена любезностями я потребовала у Ганса объяснений – как его занесло в такую даль? Но ничего членораздельного он сказать не мог. Морщился, кряхтел, чесал в затылке и помнил лишь одно – море выпивки, девки и какие-то листья, которые он жевал. А потом – пустота. |