Онлайн книга «Повести и рассказы для взрослых детей»
|
И наши лучшие представители должны были школьникам глаза раскрыть. Научить их правильно жить и приносить пользу. Стали искать лучших представителей. Лучший инженер сразу нашелся. Сам главный решил перед ребятами выступить. Очень нужны были заводу молодые грамотные люди. С лучшим слесарем тоже было просто. Был у нас на заводе такой замечательный слесарь – Матвей Розов. Слесарил он мало, зато говорить умел замечательно. Не было ни одной конференции, ни одной районной инициативы, где бы он ни сидел в президиуме. У него всегда был полный карман резцов. И он увлекательно рассказывал, как один такой толковый резец может заменить десять бестолковых слесарей-инструментальщиков. С наладчиками-юстировщиками тоже было все в порядке. Работал у нас такой человек замечательный – Бычков. Руки золотые. Ему даже проектировщики доверяли. Они звонили в цех и спрашивали: – Кто новую гировертикаль налаживает? Если им отвечали: «Бычков», – они понимали: прибор работать будет. Ему, единственному на весь завод, доверяли в чертежи изменения вносить. Про него Дмитриев говорил: – Я его на весь ваш сборочный цех не променяю. Осталось лучшего сборщика найти. Дмитриев в наш цех позвонил: – Определите, кто там у вас лучший. Начальник цеха Нестеркин собрал сборщиков и спрашивает: – Кто тут у вас лучший? Надо Лебедева послать Сергея. И чистый он, и аккуратный. Всегда в галстуке, и брака у него никогда не бывает. Мастер Колбасин возражает: – Нельзя Лебедева к детям посылать. Какой он лучший! Он тут на днях в обед целый час за туфлями для жены простоял. А прибор за него Мишуков собирал. Тогда Нестеркин говорит: – Может, Мишукова и пошлем. С доски почета его не снимаем. Хороший специалист. – Да как же его к ребятам послать, – кричит Колбасин, – когда он с женой скандалит! Вон у меня сколько писем на него! Он жену до истерики доводит – дома не ночует. – Хорошо, – решает начальник. – А вот Сергиенко сидит, как он? Колбасин опять недоволен: – Я его вчера застукал, он в рабочее время под столом самовар паял. Нестеркин кричит: – Что же это получается? Не цех у меня, а пристанище какое-то. Как я с такими людьми десять лет работал, план выполнял?! Что же у нас ни одного порядочного сборщика нет? Тут я встал. – Есть, – говорю. Люди вздохнули – ну, слава богу! – Хотя бы Корзинкина. И на работу приходит вовремя, и с мужем не скандалит. Верно?! Мастер Колбасин кивает, мол, так. – И металлолома в прошлый субботник больше всех собрала. Так? Мастер кивает: так. – И вышивает она лучше всех крестиком. Ее работы даже на выставку берут. А как она котлеты жарит! – При чем тут котлеты?! – кричит начальник цеха. – Мы же приборный завод, а не фабрика-кухня! Работает-то как она? – В работе, – говорю, – есть у нее один маленький недостаток. Не умеет она приборы собирать, она тока боится. Тогда Нестеркин встал и заявил: – Ну, вот что. Нас просили лучшего сборщика прислать, а не ангела. Посмотрите показатели за три последних месяца, кто больше всех приборов собрал, того и посылайте. И, как ни странно, этим человеком я оказался. Мастер Колбасин за голову схватился. – Как же его посылать?! Он же там цирк устроит! Опозорит нас! Но делать нечего – послали. * * * И вот в рабочее время вызывают меня на проходную. Машина подана, едем в школу выступать. Главный инженер Дмитриев Виктор Павлович, наладчик-механик Бычков, слесарь-разговорник Розов, сборщик-электрик – я. Дмитриев меня узнал: – А, главный спальщик! – И стал своему шоферу рассказывать: – Знаешь, какую штуку он с матрасиком учудил! Сам Дмитриев здоровый, а шофер у него еще здоровее. И одеты одинаково. Ну, просто два бугая. И кто из них кого возит, не поймешь. Кажется, два замминистра из главка прибыли. Всю дорогу Дмитриев про меня рассказывал и закончил так: – Надо же, такой лодырь, и вдруг на тебе, лучший сборщик! Чудеса в решете! Встретили нас в школе с цветами. В зале полно ребят – десятиклассников. Собрались они без особого энтузиазма. Дел у каждого невпроворот, а тут сиди и слушай скукомотину про производство. Лица у ребят прекрасные – незапуганные и независимые. Так и видно – несколько вожаков сидят, причем одна – девочка, а вокруг них водовороты компаний. Школьное начальство нас представило, и Дмитриев начал выступать. Выступал он всегда резко и интересно: – Ребята, вы знаете, что в больших городах средняя производительность труда выше, чем в маленьких? И намного выше. А почему? (Пауза.) – Ну, что молчите? Думаете, что в провинции люди глупее? А в больших городах более умные живут? Особенно в столицах… Правильно? (Одобрительная пауза.) – Кто согласен со мной, поднимите руки. Поднялось несколько весьма неумных рук. – Так вот те, что подняли руки, несут чушь. Даже самый темный крепостной крестьянин времен Пушкина из глухой деревни запросто облапошит в жизненной ситуации современного десятиклассника. Потому что он умнее по жизненному опыту. А дураки и у нас в Москве встречаются. Чего там далеко ходить. Вчера звоню по телефону. Снимает трубку какой-то олух: – Алло, – говорю, – можно Галилова? – Чего? – Галилов есть? – Нету. – А Игнатов? – Чего? – Тьфу, ты! Это какой телефон? – Чего? – Номер у него какой? – На нем нет номера. – Просто пещерный житель. Дурак коллекционный, марочный. Школьники засмеялись. Приятно, когда высокое начальство так весело ругается с трибуны. – Дело не в том, что в провинции дураки живут. А в том, что в больших городах средний уровень образования выше. Школдесятилеток больше. А кто сейчас является золотым фондом каждого завода? Ребята двадцати-двадцати пяти лет – бывшие десятиклассники. Кому их больше удастся заманить, тот через пару лет и по качеству, и по сложности продукции другие заводы обскачет. Они чертежи читать умеют, физику знают. По крайней мере, есть ли ток в цепи, пальцами проверять не станут, а прибор возьмут. А самое главное – они обучены обучаться. Приготовлены к процессу постигания неведомого. Они понимают, что и зачем они делают, а не трудятся, как мартышки. Осмыслить им важнее, чем выполнить. У кого есть возражения? |