Онлайн книга «Ночь Стилета-2»
— А у меня есть. Правда, я их называю «подружки». — А я сейчас кому-то выцарапаю глаза. — Не надо. Как же я буду любоваться тобой? Кстати, Андрей так запал на татуировки после этого шоу. Он всегда все копирует за вами, мадам? — Прекрати так говорить. Твой Петр Виноградов тоже, когда смотрит на тебя… взглядом… — Каким взглядом? — Я не знаю, как это объяснить. Он тебя очень любит. — Я тоже к нему отлично отношусь. Это самый надежный и самый порядочный человек, с которым я когда-либо вел дела. Поэтому мы столько лет вместе. — Понимаю. Ты мне тоже нравишься. — Чего?! Ты что это тут… — В его взглядах иногда… знаешь, такое гомосексуальное признание в любви. Вот. — Вика весело смотрела на мужа. — Чего-чего? Петр-то?! Да он и слова такого не выговорит. Петр — нормальный русский мужик. Тоже мне, нашла гомика. — Я не говорю, что он голубой. Но есть латентные гомосексуалисты. Которые об этом и сами не догадываются. Ты об этом не знал, любовь моя? — Слушай, насколько все-таки у женщин извращенный ум. И как все же мужики чище, а? Ну, бабы… — Чистюля ты мой. Просто он тебя любит, и это хорошо. — У нас старые деловые отношения. Без всяких эмоций. А ты как раз таки и есть большая балда. — Поэтому вдвойне не правильно, если я как-то… между вами… Или он будет так считать. Это… действительно не правильно. — Так, давай начистоту. — Хорошо. Я про Лютого. Если это только твое решение, Петр еще готов будет с этим согласиться. А если наше… Не стоит это педалировать. А лучше, если это будет его решение. Ведь это сделать несложно. — Так, не узнаю собственной жены. — Женщины всегда более обстоятельны. Они — арьергард популяции. — Мне кажется, что я давно не тискал одну популяцию. — Мне тоже так кажется. Наелся? Ну, если еще кусочек?.. Давай? — Хорошо. Возможно, ты все немножечко усложняешь. Может, и Петр тоже. Понимаешь, он всегда побаивался резких телодвижений. Но потом, когда решение срабатывало, он был мне благодарен. Но… я подумаю обо всем, что ты говоришь. И уже хватит. Не хватало еще и дома работы. Иначе я либо сделаю тебя домохозяйкой, либо разделю «Континент» на две части, чтобы не знать, чем ты там занимаешься. — На три. — Что — на три? — На три части. Есть еще и Петр. Он серьезно посмотрел на нее: — Ну конечно, на три. Петр… Петина доля — это святое. Но ведь я же шучу. — Я тоже шучу. Но есть еще Петр. И ты никогда не должен этого забывать. Даже когда шутишь. Алексей посмотрел на нее чуть удивленно, потом усмехнулся и произнес: — Между прочим, Виноградов только кажется таким скучным дядей в пиджаке. Маскировка — дело великое. Он игрок. Ты никогда не была с ним в казино? Вот. А я был. Знаешь, как дядя заводится? Мы с тобой — безусые дети. — Можно, даже когда я вырасту, у меня не будет усов? — спросила Вика. — Очень на это рассчитываю, — рассмеялся Леха. Затем он быстрым движением извлек из-под стола какую-то большую цветистую коробку: стало ясно, что все это время она находилась там. — На вот тебе, кстати, — он протянул коробку жене, — случайно наткнулся. — Что это? — Краски. — Краски?! — Да, краски. Самые лучшие и самые дорогие. — А зачем… — она с удивлением смотрела на мужа, — нужны краски? — У твоего Андрея скоро день рождения? — Да, у Андрюши двенадцатого… — Ну вот. Это… я думаю, он будет рад. Это чтоб ты не носилась с глазищами на лбу в поисках подарка, лучше все равно не найдешь. — Но почему краски? — произнесла Вика, хотя она уже начала догадываться. — Так это… это специальные? — Да, это краски для татуировок. Я же тебе говорю — он запал. Причем в отличие от тебя он не ограничился одной маленькой татуировкой вот здесь. — Его рука прошла по ее бедру и двинулась дальше. — Прекрати, — громким шепотом выговорила Вика. — Хочешь, чтобы няня приняла меня за распутную особу? — Считаешь, для нее это будет открытием? Вика чуть отстранилась и теперь смотрела на коробку в своих руках: — Спасибо тебе большое. — Эни тайм… — Я как раз думала, что бы ему подарить. — Я знаю. Ты обожаешь делать подарки. Ты у нас вообще сластена. — А откуда?.. — Андрей, заметь, — твой друг… — Да. — …сейчас учится искусству татуировки… — Прямо как из энциклопедии… А что это ты говорил насчет глазищ на лбу? Что, так бывает? — Совершенно верно. Так вот: учится искусству татуировки у одного нашего общего знакомого художника. Такому подарку любой профи позавидует. — Слушай… Какой же ты у меня чудесный. Хоть и похвальбуша. — Попробуй после этого сказать, что у тебя ревнивый муж. 59 — Да. — Что — да? — Не скажу. — А русскому ты обучалась у монголо-татаров? — Татаро-монголов. По-русски так. Вика какое-то время смотрела на коробку, затем произнесла: — Это так удивительно, что он увлекся татуировкой. Вика открыла коробку: баночки с краской оказались упакованы в пластиковый футляр, имитирующий потрескавшуюся коричневую кожу. Еще, запечатанный в полиэтилен, в коробке находился каталог. Жалко, что запечатан. Что ж, значит, полистать не удастся. Но на обложке, где красовалось множество нательных рисунков, внимание Вики сразу привлек один из них. Яркая, разноцветная рыба, в которой сквозило нечто странное, какой-то древний прообраз; огромные созерцающие глаза на хищной, словно драконьей, голове, жаркие расправленные плавники с когтями на иглах — рудименты каких-то неведомых органов доисторических эпох. Но что-то еще было в этой мифологической рыбе, вытатуированной на чьей-то груди, что-то, присутствующее здесь, и, может статься, что-то очень… важное. Вика смотрела на рисунок не отводя глаз. Неожиданно это пришло, как и… еле уловимое ощущение смутного беспокойства. — Радужная вдова, — еле слышно произнесла Вика, — это ты? Да? Это ты? Лишь чуть позже Вика поняла, что ее пальцы с силой сжимали края каталога, оставляя на полиэтилене следы от ногтей. Чуть позже, когда уже улеглось странное ощущение тревоги, кольнувшее ее в сердце. Но прежде, несколько мгновений, это сердце билось как бешеное. Господи, что за глупости? |