Книга Морской Ястреб, страница 89 – Рафаэль Сабатини

— Серьёзно? — переспросила Розамунда. — Я не только заявляю, но и клянусь в этом пред лицом Всевышнего. Моего брата убил Лайонел, и он же распустил слух, что смерть Питера — дело рук Оливера. Говорили, будто сэр Оливер бежал, и я, к своему стыду, поверила слухам. Только потом я узнала правду…

— Вы называете это правдой, сударыня! — с презрением воскликнул неукротимый сэр Джон. — Правдой…

Лорду Генри пришлось снова вмешаться.

— Терпение, мой друг, — попробовал он урезонить рыцаря из Арвенака. — Не беспокойтесь, Киллигрю, рано или поздно истина восторжествует.

— Но пока что мы даром теряем время.

— Итак, нам следует понимать, сударыня, — лорд Генри снова обратился к Розамунде, — что исчезновение сэра Оливера Тресиллиана из Пенарроу объясняется не побегом, как мы думали, а последствиями заговора, составленного против него братом?

— Клянусь небом, это так же верно, как то, что я стою перед вами.

Искренность Розамунды несколько поколебала уверенность сидевших за столом офицеров, хотя и не всех.

— Устранив брата, убийца надеялся не только избежать разоблачения, но и унаследовать имения Тресиллианов. Сэра Оливера должны были продать в рабство берберийским маврам, но судно, на котором его везли, захватили испанцы, и суд инквизиции приговорил его к галерам. Когда на его галеру напали алжирские корсары, он воспользовался единственной возможностью избавиться от рабства. Так он стал корсаром, предводителем корсаров, а потом…

— Что было потом, нам известно, — прервал её рассказ лорд Генри. — И, уверяю вас, ни один суд не обратит на ваши слова ни малейшего внимания, если вы не докажете, что события, которые случились потом, не являются плодом вашей фантазии.

— Но я сказала чистую правду, клянусь вам, милорд.

— Не отрицаю. — Лорд Генри с серьёзным видом покачал головой. — Но есть ли у вас доказательства?

— Неужели может быть лучшее доказательство, чем то, что я люблю его и вышла за него замуж?

— Хм! — вырвалось у сэра Джона.

— Сударыня, — чрезвычайно любезно заметил его светлость, — ваше признание доказывает лишь то, что вы сами верите в эту поразительную историю, однако ни в коей мере не убеждает нас в её правдивости. Полагаю, вы услышали её от самого сэра Оливера Тресиллиана?

— Вы не ошиблись. Но он рассказал её мне в присутствии Лайонела, и Лайонел всё подтвердил.

— Вы смеете говорить подобные вещи? — ахнул сэр Джон, гневно посмотрев на Розамунду.

— Да, смею, — ответила Розамунда, спокойно выдержав его взгляд.

Лорд Генри сидел, откинувшись на спинку стула и пощипывая бородку. В этой истории что-то явно ускользало от его понимания.

— Леди Розамунда, — вновь заговорил его светлость. — Позвольте мне обратить ваше внимание на щекотливый характер вашего заявления. Вы, в сущности, обвиняете того, кто уже не в состоянии защитить себя и оправдаться. Если ваш рассказ подтвердится, память Лайонела Тресиллиана будет навсегда покрыта позором. Разрешите задать вам ещё один вопрос, и умоляю вас честно ответить на него. Правда ли, что Лайонел Тресиллиан признал справедливость обвинения, предъявленного ему пленником?

— Я ещё раз торжественно клянусь, что всё, мною сказанное, — чистая правда. Когда сэр Оливер обвинил Лайонела Тресиллиана в убийстве моего брата и в заговоре против него самого, то Лайонел признал себя виновным. По-моему, господа, я всё объяснила достаточно понятно.

Лорд Генри развёл руками:

— В таком случае, Киллигрю, мы не правомочны продолжать разбирательство. Сэр Оливер должен отправиться с нами в Англию и там предстать пред судом.

Но среди собравшихся за столом офицеров нашёлся один, чей ум отличался остротой.

— С вашего позволения, милорд, — обратился Юлдон к его светлости, после чего повернулся к свидетельнице: — При каких обстоятельствах сэр Оливер вынудил у брата признание?

— В своём доме в Алжире, в тот вечер, когда он… — откровенно ответила Розамунда и вдруг осеклась, поняв, что попала в ловушку.

Поняли это и остальные. Сэр Джон без промедления устремился в брешь, хитроумно пробитую Юлдоном в её защите.

— Продолжайте, прошу вас, — сказал он. — В тот вечер, когда он…

— В тот вечер, когда мы прибыли туда, — в отчаянии ответила Розамунда, и краска сбежала с её щёк.

— Тогда-то, — насмешливо и нарочито медленно проговорил сэр Джон, — вы впервые и услышали от сэра Оливера объяснение его поступков?

— Да, тогда, — запинаясь, ответила Розамунда.

— Значит, — уверенно продолжал сэр Джон, твёрдо решив не оставлять ей никакой лазейки, — до того вечера вы, естественно, продолжали считать сэра Оливера убийцей своего брата.

Розамунда молча опустила голову. Она поняла, что истина не может восторжествовать там, где для её доказательства прибегают к заведомой лжи.

— Отвечайте! — потребовал сэр Джон.

— В этом нет необходимости, — опустив глаза, с расстановкой проговорил лорд Генри, и в голосе его прозвучала боль. — Ответ может быть только один. Леди Розамунда сказала нам, что сэр Оливер Тресиллиан не похищал её, что она добровольно отправилась с ним в Алжир и стала его женой. Она сослалась на этот факт как на доказательство невиновности пленника. Но теперь выяснилось, что, покидая Англию, она по-прежнему считала его убийцей своего брата. Однако, несмотря ни на что, она желает уверить нас в его непричастности к своему похищению.

Лорд Генри развёл руками, и губы его сложились в горестную улыбку.

— Ради Бога, давайте кончать! — воскликнул сэр Джон, вставая.

— Подождите! — воскликнула Розамунда. — Всё, что я сказала, — правда! Клянусь вам! Всё, кроме истории с похищением. Я признаюсь. Но, узнав всю правду, я простила ему это оскорбление.

— Она признаётся, — язвительно проговорил сэр Джон.

Не удостоив рыцаря даже взглядом, Розамунда продолжала:

— Зная, сколько горя и страданий он перенёс по чужой вине, я с радостью признаю сэра Оливера своим мужем и надеюсь искупить свою долю вины в его несчастьях. Вы должны верить мне, господа. Но если вы отказываетесь, то позвольте спросить: неужели его вчерашний поступок ни о чём не говорит вам? Или вы уже забыли, что если бы не он, вы бы никогда не узнали, где искать меня?

Джентльмены вновь удивлённо воззрились на Розамунду.

— О каком поступке говорите вы на сей раз, сударыня?

— И вы ещё спрашиваете? Вы так жаждете его смерти, что притворяетесь, будто вам ничего не известно? Вы же отлично знаете, что Лайонела послал к вам сэр Оливер.

Лорд Генри признаётся, что, услышав вопрос Розамунды, он не сдержался и ударил ладонью по столу.

— Это уж слишком! — воскликнул его светлость. — До сих пор я верил в вашу искренность, считая, что вас обманули и направили по ложному пути. Но столь изощрённая ложь переходит все границы. Что с вами, дитя моё? Ведь Лайонел сам рассказал нам, как ему удалось добраться до «Серебряной цапли»: как этот негодяй приказал высечь его, а затем, решив, что он умер, выбросить за борт.