Онлайн книга «Загадка Эндхауза»
|
– О чем вы? – Вы говорите мне о голосах с того света, и в ту же минуту я распечатываю это письмо. Он кинул его на мой конец стола. Письмо было от миссис Бакли. Вот что она писала: «Приход Ленгли Дорогой мсье Пуаро! Вернувшись домой, я нашла здесь письмо, написанное моей несчастной девочкой после приезда в Сент-Лу. Боюсь, в нем не окажется ничего интересного для вас, но я подумала, что, может быть, вы захотите на него взглянуть. Благодарю вас за участие, искренне Ваша Джин Бакли». Читая вложенное ею письмецо, я почувствовал, что у меня сдавило горло. Письмо было таким будничным, не омраченным даже тенью надвигающейся беды. Вот что там было написано: «Дорогая мама! Я жива и здорова, доехала благополучно. До самого Экзетера в вагоне было только двое пассажиров. Здесь чудесная погода: Ник выглядит здоровой и веселой, пожалуй, чуточку возбуждена, но я все же не понимаю, зачем она прислала мне такую телеграмму. По-моему, ничего бы не случилось, если бы я приехала во вторник. Пока кончаю. Сейчас мы идем пить чай к соседям. Они австралийцы и снимают здесь флигель. Ник говорит, что они симпатичные зануды. У нее будут гостить миссис Райс и мистер Лазарус. Он торгует предметами искусства. Сейчас я брошу письмо в ящик у калитки, и почтальон успеет его захватить. Завтра напишу еще. Твоя любящая дочь Мегги. P. S. Ник говорит, что у нее все же была причина послать такую телеграмму. После чая она мне расскажет. Она какая-то странная и очень нервничает». – Голос с того света, – тихо заметил Пуаро. – Но он… не говорит нам ровно ничего. – Ящик возле калитки, – почему-то вдруг вспомнил я. – Это ведь тот самый, в который Крофт якобы опустил завещание. – Якобы… м-да. Любопытно. Ох как любопытно! – А в остальных письмах нет ничего интересного? – Ничего. И это меня очень огорчает, Гастингс. Я брожу в потемках. По-прежнему в потемках. Я ничего не понимаю. Зазвонил телефон. Пуаро подошел и взял трубку. В ту же минуту лицо его переменилось. Он держался очень сдержанно, и все же я заметил, что он донельзя взволнован. Его собственное участие в разговоре сводилось к репликам, по которым совершенно невозможно было догадаться, о чем идет речь. Но вот, проговорив: «Прекрасно. Благодарю вас», он положил трубку и вернулся ко мне. Его глаза блестели от возбуждения. – Ну, что я говорил вам, мой друг? События начались. – Что же случилось? – Это звонил мсье Вайз. Он сообщает, что сегодня утром получил по почте завещание, подписанное его двоюродной сестрой мисс Бакли и датированное двадцать пятым февраля сего года. – Что? Завещание? – Конечно. – Нашлось-таки! – И в самый подходящий момент, не так ли? – Вы думаете, он сказал вам правду? – То есть не думаю ли я, что все это время он скрывал завещание у себя? Не знаю, дело темное. Одно несомненно: я говорил вам, что, если мадемуазель Ник будут считать умершей, начнутся всякие события, и вот вам, пожалуйста, – они начались! – Поразительно, – сказал я. – Вы оказались правы. Это, наверно, то завещание, где Фредерика Райс объявлена наследницей? – Мсье Вайз ни словом не обмолвился о содержании документа. Он не способен на такое легкомыслие. Все же я думаю, что вряд ли это какое-нибудь другое завещание. Вайз говорит, что оно засвидетельствовано Эллен Уилсон и ее мужем. – Итак, мы снова возвращаемся к тому же, – заметил я. – Фредерика Райс. – Загадка! – Фредерика Райс, – рассеянно пробурчал я про себя. – Красивое имя. – Да уж получше того, которым окрестили ее друзья. Фредди, – он скорчил гримасу, – нечего сказать, имя… для молодой дамы. – От Фредерики мало уменьшительных, – пояснил я. – Это не то что Маргарет, где их с полдюжины, если не больше: Мегги, Марго, Мэдж, Пегги… – Верно. Ну что, Гастингс, как ваше настроение? Повеселее стало? – Что за вопрос! А скажите… вы именно этого и ожидали? – М-м… не совсем. У меня не было точного плана. Я говорил лишь, что когда мы познакомимся с определенным результатом, то сможем выяснить и средства, при помощи которых этот результат был достигнут. – Да, – сказал я с уважением. – О чем это я собирался сказать, как раз когда зазвонил телефон? – задумчиво бормотал Пуаро. – Ах да, насчет письма от мадемуазель Мегги. Мне хочется еще раз взглянуть на него. Помнится, когда я его читал, какая-то фраза показалась мне немного странной. Я взял письмо и протянул ему. Он погрузился в чтение, а я расхаживал по комнате и смотрел в окно, наблюдая, как яхты бороздят залив. Внезапно он вскрикнул. Я вздрогнул и обернулся. Обхватив голову руками, Пуаро раскачивался взад и вперед, являя собой воплощенное отчаяние. – О-о! – простонал он. – Но я же был слеп… слеп! – Что случилось? – Сложно, я вам говорил? Запутано? О нет. Простота, сама простота. А я, ничтожество, я ничего, ничего не понял. – Силы небесные, Пуаро, какой же это свет вас вдруг озарил? – Стойте… стойте… ни слова больше. Я должен собраться с мыслями. Все перестроить в свете этого поразительного открытия. Он схватил список вопросов и принялся читать его, бесшумно шевеля губами. Раз или два он энергично кивнул. Потом он отложил листки, откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Я уже начал думать, что он спит. Но вот он вздохнул и открыл глаза. – Все так, – сказал он. – Все сошлось. Все эти неувязки, приводившие меня в недоумение. Все, что казалось мне несколько неправдоподобным, теперь встало на свои места. – Иными словами, вам все известно? – Почти. Все важное. В некоторых отношениях мои выводы были правильны. Кое в чем смехотворно далеки от истины. Однако теперь все прояснилось. Сегодня я посылаю телеграмму с двумя вопросами… хотя ответ на них я знаю и сейчас. Он здесь! – Пуаро постучал себя по лбу. |