Книга Магия на каждый день, страница 57 – Арина Холина

— Может, ты и права… — пробормотала Аглая. — Но это не отвечает на вопрос: что же с ними происходит?

— А мы выясним, — усмехнулась Анна. — У меня есть план.

* * *

По мере приближения к дому Матвея Саша чувствовала себя все лучше. Когда въехали, она вышла из машины, закурила сигарету и с ненавистью посмотрела на Алину, которая вышвыривала из «Ауди» ее чемоданы. Багаж так и остался стоять на улице, в снегу, а девушки прошли в дом. Саша достала бутылку коньяка, налила только себе и устроилась на кухне.

Алина последовала ее примеру, сделала глоток и предложила:

— Может, пойдем в гостиную?

— Мне здесь удобнее, — ответила Саша, не глядя на вражину.

— Как хочешь, — Алина пожала плечами. — Впрочем, учитывая твое происхождение, это неудивительно.

Саша посмотрела на нее с искренним удивлением.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Конечно, я недовольна выбором брата, — прищурилась Алина. — История нашей семьи началась в 1208 году. В ней рождались известные политики, великие военачальники, знаменитые художники, писатели, режиссеры и даже несколько президентов. Так что какая-то девочка из Истры — не самая подходящая пара Матвею.

Саша почувствовала, что у нее горит лицо.

— Твоя семья никогда не знала, как правильно использовать свои возможности, — продолжала между тем разглагольствовать Алина. — Вы всего лишь горстка неудачниц, да и происхождение у вас сомнительное — какие-то помещики. Фу!

— Послушай… — завелась Саша.

— Нет, дорогая, это ты меня послушай! — перебила ее Алина. — К сожалению, мой брат не совсем понимает ценности нашей семьи, он не выдерживает наши требования, и мы все очень обеспокоены. То есть я. Вообще-то, по прямой линии нас осталось только двое — он и я, и по традиции, которая никогда не прервется, именно он, мужчина, должен стать главным. И ты должна ему в этом помочь.

— Я?! — воскликнула Саша. — С какой стати? Я ничего делать не буду!

— И не надо, — усмехнулась Алина. — Тебе надо просто быть рядом. Надо делиться тем, что есть у тебя самой. Своим даром.

— Вот еще!

— Но ты же обещала, — ответила Алина. — И теперь ты поняла, что пути назад нет. Ты наша. Ты открыла ему свое сердце, и ты должна отдавать ему всю себя.

— А какого черта он так себя ведет? — завопила Саша, которая едва сдерживалась, чтобы не треснуть Алину по голове бутылкой коньяка. — Зачем запер меня в подполе?

— Это часть плана, — хмыкнула Алина. — Ты должна делиться не только любовью, но и ненавистью, тогда он станет сильнее.

— Это его идея?

— Неважно… — отмахнулась Алина.

— Неважно? — Саша неожиданно успокоилась. — Это ты, тщеславная стерва, решила, что все должны играть по твоим правилам! Ты что, не понимаешь, что просто всем портишь жизнь? Мы с твоим братом могли быть счастливы…

— Ха-ха-ха! — громко произнесла Алина. — Как вы могли быть счастливы, если все, начиная от ужина на причале, придумала я?

— Не зря я тогда почувствовала фальшь! — восторжествовала Саша. — Хреновый из тебя режиссер. Видимо, семейным даром тебя обделили. Но, знаешь, я уверена — ему со мной было хорошо! Даже если он тебе никогда не признается, это так!

— Наплевать! — зло усмехнулась Алина. — Матвей будет делать так, как я говорю. Он будет делать тебя счастливой, он будет тебя мучить — все, что потребуется, чтобы стать настоящим Болдиным…

— Но почему я? — поинтересовалась Саша.

— Потому что вторую такую идиотку поди поищи! К тому же ты нравишься ему внешне. Ладно, я поехала. И смотри не проболтайся никому из своей достопочтенной семейки, если хочешь видеть их в добром здравии. Да! — сказала Алина, уже стоя в дверях. — Света уволена. Скоро приедет новая домработница. Постарайся ее полюбить.

После ее отъезда Саша разгромила все окна на веранде, перебила посуду, разрубила топором огромный плазменный телевизор, сожгла в ванной одежду Матвея, расписала автомобильной краской из баллончика его машины и раздробила молотком домашний компьютер — сверхмощный «Макинтош». Пока она размышляла, полегчает ли ей, если поджечь дом, вернулся Матвей.

— Детка… — ласково произнес он. — Я так рад тебя видеть! Ужасно соскучился…

— Как ты предпочитаешь умереть? — поинтересовалась Саша, прежде чем он прижал ее к себе.

* * *

— Сколько у тебя было мужчин?

Настя с сочувствием посмотрела на Антона. О боже! Очередной идиотский вопрос.

Они были в гостиной — фантастической, стеклянной, прозрачной, как аквариум, гостиной его загородного дома. Не того, в котором были в первый раз, а другого, далеко от Москвы, в Крыму. Антон просто набросился на Настю, схватил в охапку, запихнул в частный самолет и привез сюда, в Гурзуф, на скалистый берег, в эту гостиную без стен, с одними лишь окнами до пола, из которых открывался потрясающий вид на холодное Черное море. Несмотря на злость и ненависть ко всему на свете — особенно к Антону, Настя была довольна. Это было очень и очень здорово. На улице — ласковая южная зима, легкий снежок, вокруг страшное, недружелюбное море, а в комнате горит камин, и свечи, и люстра, и тепло, и невероятно вкусная еда, вино, и все, что надо, — шкуры, широкие кресла с плоскими деревянными подлокотниками… Дом стоял на вершине холма — прямо «Ласточкино гнездо», и все было бы как в сказке, если бы Настя не была злой и отчаявшейся ведьмой, а Антон — врагом номер два. После Кравица.

«Я же могу не думать об этом… какое-то время», — лениво рассуждала сытая и пригревшаяся Настя.

Она даже не поняла, как это произошло. Наверное, так всякие извращенцы окручивают доверчивых старшеклассниц. Вроде они просто сидели рядом, потом Антон начал ее целовать — и это, признаться, было смешно и глупо, а потом они как-то нечаянно оказались голыми и… Конечно, это был не лучший секс в ее жизни. Он был какой-то семейный и простой. Без выкрутасов. Но у Антона было отличное тело — просто отпадное, и это Настю почему-то удивило и так же искренне возбудило. С голым телом, без костюма, он даже стал симпатичнее, и Настя подумала, что его уверенность в себе, настойчивость и, прямо скажем, наглость происходят не только от тупости и денег, а еще вот от этой замечательной задницы, крепкой и красивой, от фантастически плоского живота, от изящных мускулов на руках, от твердых, округлых плеч и таких красивых ног, каких Настя не видела ни у одного мужчины.

Настя задумалась.

— Одна тысяча триста двадцать пять, — ответила она. — С тобой — одна тысяча триста двадцать шесть.

— Да ладно тебе? — У Антона отвисла челюсть. — Правда, что ли?

— Нет! — отрезала Настя. — Зачем тебе идиотские ответы на идиотские вопросы?

— Почему идиотские? — обиделся Антон.

«Почему?» — задумалась Настя.