Онлайн книга «Настольная книга сердцеедки»
|
— Черт, ну мимо Риммы, мать ее, Генриховны! — занервничала Аврора. — Думать о ней не могу без мучительной боли во всем теле! — А мы к ней и едем, — усмехнулась Даша. — Что?! — завопила Аврора. — Это розыгрыш? Подстава? Даш, ты съехала с катушек? Что происходит? Даша припарковала машину на обочине, настежь открыла окно, достала сигареты, прикурила и откинулась на спинку сиденья. — Знаешь, кроме того что Римма — гений, она в прямом смысле — за гранью добра и зла. Она из тех немногих, кто просто не может умереть, потому что без них рухнет мир. У нее… иммунитет. Ее нельзя судить. — В смысле? — Ну, она столько сделала для человечества… Аврора подняла брови. — Да-да, для человечества тоже! — подтвердила Даша. — Одним словом, теперь она может сделать все, что угодно, и ее не будут судить. — Даже за убийство? — Вот про убийство не знаю. — Даша пожала плечами. — Хотя она спасла столько жизней… Но нет, не знаю. А ты собралась убить Алису? — Возможно… — сквозь зубы процедила Аврора. — Но я все равно не понимаю, как можно добровольно войти в дом этой бессердечной садистки, гнусной, деспотичной извращенки и просто бестактной, невоспитанной, вульгарной старухи! — Да, ты права, — улыбнулась Даша. — Она такая, моя бабушка. Некоторое время Аврора сидела с открытым ртом, но наконец хриплым голосом спросила: — Что? — Римма — моя бабушка! — громко произнесла Даша. — Но у тебя же есть бабушка — Зоя… — Аврора развела руками. — Куда тебе столько? — Тебя, возможно, мои слова удивят, но у меня есть и отец. Римма — его мама. Мой отец — очень крутой. Круче Доната. — Почему Римма старая, а Донат молодой? Они же, наверное, ровесники? — Разная природа, — пояснила Даша. — Донат — падший ангел, он бессмертен, у него нет возраста. Римма — просто ведьма, хоть и гений. — Слушай, не могу поверить, что она твоя бабушка! — ахала Аврора, пока Даша загоняла машину в гараж. — Все равно страшно. Прямо как на контрольной по химии. Нет, еще хуже. Я просто уверена — она нас съест! — Ну-у… — Даша покачала головой, — вообще-то она и правда может! Они вышли из машины и пошли к дому. Аврора чувствовала себя идиоткой. У нее действительно подгибались колени и тряслись руки. Причем она не могла понять почему — Римма же ее не била, в конце концов! Просто в ней была сила, не менее страшная, чем в ядерном реакторе. И это было неприятно. — Зачем так топать? — послышался откуда-то, едва они вошли, голос Риммы Генриховны. — Этому паркету триста лет! Римма Генриховна выползла из гостиной. — Ненавижу зря тратить время, — сообщила она. — Если ты приехала полюбезничать, то давай по-быстрому. О, двоечницу с собой притащила! — Разве Аврора — двоечница? — рассмеялась Даша. — Голова у нее забита всякими глупостями… — фыркнула Римма Генриховна. — Вы знаете… — решилась Аврора, но Даша ее перебила: — Из-за ее глупостей мы к тебе и приехали. — Можете одеваться и ехать обратно домой. Я разбитыми сердцами не занимаюсь! — возмутилась Римма. — Бабушка! — Даша вцепилась в нее. — Ради меня! И это не просто разбитое сердце! Это наша семья! И это, забодай его, пари! Ну, пожалуйста… — Что за выражения? — фыркнула Римма. — «Забодай его»… Мы же культурные люди, твою мать! Кстати, ничего не хочу знать. Это ваши проблемы. Все, по домам… — Римма! — заорала Даша. — Не смей так со мной поступать! Ты знаешь, что будет! Клянусь, если ты немедленно не возьмешь дело в свои руки — я тебе больше не внучка! — Ага, — усмехнулась Римма, — как же, духа не хватит. Будешь мучиться — ах, бедная моя бабушка, старенькая да беспомощная, как она там… — Ну, считай, ты украла у себя сто лет жизни. — Даша развернулась, схватила Аврору и кинулась к выходу. — Старая карга… — бормотала она, впихивая ключ в замок зажигания. — Что такое? — завопила она, когда ключ отказался поворачиваться. — Что за бред? — Вот этот… — Аврора ткнула пальцем в другой ключ. — Тот от багажника. — Даша! — послышалось из дома. — Вернись, я передумала! Даша всплеснула руками. — Ты ведь понимаешь, что решение она приняла, еще когда мы выходили из дома? — воскликнула она. — Не понимаю, — честно призналась Аврора, несколько ошарашенная всей этой семейной чепухой. — Надо знать ее, каргу противную… — Даша наконец завела машину и резко тронулась с места. — Э-э… Слушай… — забормотала Аврора. — А мы разве не вернемся? — Вернемся. Но попозже. Пусть помучается, — мстительно заявила Даша и нажала на газ. Аврора отвернулась и скорчила рожу своему отражению в окне: мол, не понимаю я тонкостей. Даша нашла убогое кафе под гордым названием «Олимп», села за обшарпанный столик и рявкнула: — Здесь вообще есть официант? Из открытой двери, за которой виднелась кухня, вышла женщина с выражением лица, так прямо и говорящим: «Ну, что еще надо? Дергают по пустякам!» Девушки заказали чай и песочные пирожные, после чего Даша перегнулась через стол и сказала: — Римма уже много раз переживала своих детей, внуков, друзей… Вот, ты понимаешь, все мечтают о бессмертии, трясутся при мысли, что раз — и нет тебя, умер, а на самом деле долгая жизнь хуже даже, чем смерть. Ты привыкаешь к боли, привыкаешь к потерям, привыкаешь к тому, что нет смысла любить, так как вечная любовь в твоем понимании — нечто совсем другое… Мой папаша — обычный маг, долгожитель у нас только Римма, но он унаследовал от нее цинизм, и сам не понимает, как жестоко относится к людям. Единственная слабость Риммы — рецепт ее долголетия. Оно основано — не целиком, конечно, но без этого все развалится — на семье. На любви и внимании близких. Она, по-моему, нарочно находит тех, кто может и любит прощать, кто любит «несмотря на» — таких, как я. Вот матушка от всего этого отгородилась, но по крови-то я родственница Риммы, на мамину любовь ей плевать. И я ей все время угрожаю: больше она меня не увидит и не услышит — вычеркну ее из жизни. С ней только так можно, по-другому не понимает. Мы чаю дождемся? Или завтра зайти? — заорала она на все кафе. Официантка принесла подозрительный чай — он пах пылью, в стаканах с мутной жидкостью плавали пакетики. Даша кинула на стол несколько купюр, затушила в чае сигарету, что Аврору слегка покоробило, и быстрым шагом вышла из кафе. Вернувшись к дому Риммы Генриховны, они минут двадцать стучали в ворота, прежде чем хозяйка открыла. Аврора уже начала было паниковать, но Даша была спокойна, как игрок в покер. — Выпендривается, — заверила она подругу. — Глупо и по-детски. |