Книга Прямо по замкнутому кругу, страница 57 – Арина Холина

– У тебя есть только двенадцать часов. В восемь утра ты должен принять решение, – заявил Герман.

– Почему двенадцать? – растерялся Панов.

– Ну, я пошел, – Герман отодвинул стул.

Глаша накрыла руку Андрея ладонью.

– Послушай…

– Ничего не хочу слушать. Извини. Ничего личного. Мне надо идти. Времени мало, – на одном дыхании выпалил Андрей и сбежал, опрокинув плетеное кресло.

На углу Столешникова и Малой Дмитровки он расхохотался.

Смех – это просто истерика? Защитная реакция? А не лекарство от всех болезней? Не эликсир жизни?

«Чушь…» – думал Панов.

Казалось, будто он на глазах становится прозрачным – вот исчезают пальцы на руке, локти, плечи…

Он не хотел умирать.

И он не намеревался так жить.

Третьего варианта не было – и это сводило его с ума.

Ребенок. Девушка. Потянет ли он все это на зарплату официанта или заправщика на бензоколонке?

Он видел много фильмов о большом счастье маленького человека, он когда-то читал Чехова, иногда мечтал о жизни где-нибудь в глуши, но все это были пустые хлопоты, игра контрастов, зарисовки с Марса.

Андрей был не настолько наивен, чтобы пообещать себе: «Я справлюсь». Он никогда не считал, что просто жить: дышать, просыпаться утром, ощущать холод, тепло, чье-то тело, вкусы, запахи – важно само по себе, без нюансов. Без разницы между «Бон Аквой» и «Эвианом», квартирой на Покровке и конурой в Бутове, вкусом горячих свежих крабов и привкусом синтетического салата из крабовых палочек.

Он сдохнет от такой жизни.

Лучше было бы жениться на Даше.

Но он не женился.

И тому есть причина.

Он не мог найти себя в этом большом мире. Как вампир, смотрелся в зеркало, не в силах увидеть собственное отражение. Он – существо, которое живет чужими мечтами, смотрит на мир чужими глазами, пьет чью-то кровь и не ощущает жизни в своих холодных руках.

К счастью, Катя была дома.

– Мать твою! – воскликнула она. – Что с тобой?

Катя, признаться, тоже выглядела не лучшим образом: непричесанная, в каких-то домашних одежках. Наверное, переживала. Делала что-нибудь женское: ела конфеты, смотрела фильмы о любви, слушала Шер.

Женская печаль всегда хорошо пахнет и выглядит симпатично. Мужская отдает бензином, тем сложным похмельным букетом, что производят на свет водка с пивом, и завершающей нотой нестираной одежды.

– Подожди! – Катя метнулась в ванную и вышла минут через десять свежая, с гладким конским хвостом на затылке, в нарядной майке.

Потный и разбитый Андрей валялся на диване.

– А ты бы хотела, чтобы я остался жив? – спросил он.

– Издеваешься? – нахмурилась она. – Конечно. Как ты можешь сомневаться?

– Я серьезно. Не просто жив, а с тобой. В твоей жизни. Хотела бы, чтобы я был твоим парнем? Единственным? На всю жизнь?

– Почему ты меня спрашиваешь? – Катя была очень серьезна.

– А почему ты не отвечаешь?!

– Андрей… – Она потянулась к бутылке с водой и выпила сразу много. – Ты хочешь ответа на определенный вопрос? Так задавай его.

– Кать, вопрос в том, стоит мне жить ради тебя? Стоп! Я объясню. Я не боюсь смерти. Но вот ты представь, что у меня есть шанс… остаться. Стоит мне им воспользоваться? И ради чего? Может, ради тебя?

Катя думала долго. Глаза, когда она подняла их на Андрея, были полны печали и сочувствия.

– Не знаю, Андрей, как я могу… сказать… Разве тебе пригодится мой совет? Я даже представить не могу такой постановки вопроса: жить ради кого-то… Знаешь, есть люди, очень здоровые, они говорят, что живут ради детей, или потому, что у них старенькие родители… И я знаю, что это хорошие, в общем-то, люди, но мне так их жаль, ведь они не знают вкуса своей собственной жизни. Они пустые. Я тебе могу сказать, что надо бороться в любом случае.

Андрей вздохнул.

– Ладно. Но я тебе нужен?

– Сейчас – да. Мне тебя не хватает. Но как я могу сказать – это просто секс или что-то большее? Я, наверное, живу ради того, чтобы это узнать, но я – не ты. Я бы очень хотела сказать тебе, что ты – все для меня, но боюсь тебя обмануть. То есть я боюсь себя обмануть, если честно.

– Ты не думаешь, что я сошел с ума? – уточнил Андрей.

– Поверь, это не имеет никакого значения. Мы все не в своем уме. Это нормально.

Андрей закрыл глаза.

– У меня ничего не осталось, – говорила Катя. – Ни работы. Ни мужчины. Я не знаю, как мне жить дальше. Но у меня есть будущее, на которое я могу надеяться. У меня есть горизонт. Все говорят, что надо жить настоящим, но это чушь, потому что мы без прошлого – пустое место, и бывает так, что только мечты, только наши надежды на то, что в будущем станет лучше, поддерживают нас на плаву. Тебе важно, кто ты здесь и сейчас, но ведь иногда, когда плохо, мы можем вообразить себя кем-то еще. Тем, кому хорошо.

Андрей ушел от нее за полночь.

– Я еще тебя увижу? – спросила она.

– Конечно, – он потрепал ее по щеке.

– Легче не стало?

– Пока не знаю.

Дома у Маши он сначала помылся, переоделся, а уже потом сел рядом с ней и положил руку ей на живот.

– Ты ничего не почувствуешь, – усмехнулась она.

– Я очень постараюсь, – пообещал он. – Маша, ты ведь понимаешь, что я был бы не очень хорошим отцом.

– Кто знает?

– Ну… Может так получиться, что у меня не будет для тебя денег. Ни капельки.

– Хреново.

– Эй! – Андрей встряхнул ее. – Ты меня слышишь?

– Слышу, конечно! – Маша повернулась к нему. – Андрей. Мне это по фигу. Честно. Ну… То есть было бы здорово, если бы деньги были. Но я, видимо, устала беспокоиться. О том, прилично ли я выгляжу. О том, престижная ли у меня работа. О том, волнуется ли мама. О том, сколько денег я отложила на черный день. Понимаешь? Я не хочу ни о чем волноваться. Я даже не могу ни о чем волноваться. У меня резерв беспокойства истощился. Не будет у тебя денег – я отниму у мамы ключи от дачи и буду жить там, а квартиру опять сдам. Главное – то, что у меня внутри происходит. И я не только ребенка имею в виду.

– Видимо, я один – тупой идиот, который ничего не понимает, – Андрей положил на колени диванную подушку и уткнулся в нее лицом. Это было самое безопасное положение на сегодняшний день.

– Я завидую тебе, – сказал он в подушку.

– Вот видишь! Вчера я завидовала тебе. Сегодня – ты мне. Так всегда и бывает. Все меняется.

Андрей лежал на диване и смотрел телевизор без звука. Маша принесла ромашковый чай.