Книга Бизнес-блюз, страница 53 – Дмитрий Новоселов

Я нашел в каком-то подъезде четыре открытых почтовых ящика и вытащил оттуда газеты. По пути к машине я думал о том, можно ли квалифицировать мой поступок как кражу, и какое наказание за него меня может постигнуть?

Во всех газетах на первой полосе были напечатаны портреты губернатора на фоне новой областной больницы. Я вообще давно заметил, что наша власть подаст нищему рубль, а потом потратит десять на освещение этого события. Чуть пониже была помещена карикатура на московского предпринимателя Пичугина, он был изображен в виде злобного капиталиста с сигарой, протягивающего костлявые руки к невзрачным строениям с надписями: детский сад, школа, роддом. Из огромных карманов его пиджака торчали нефтяные вышки.

В рубрике «досуг» было около сорока объявлений, причем половина из них выделены в рамку с портретами и красивыми названиями. Я решил позвонить в «Каприз» и «Дору».

В «Капризе» меня заверили, что у них есть площади в гостиницах и саунах, а так же в загородных домиках. Они пообещали, что через пятнадцать минут ко мне подъедет машина с семью особами, из которых я смогу выбрать любую. Если в этой партии никто мне не приглянется, то привезут других – и так до бесконечности. Я решил больше никуда не рыпаться.

Через двадцать минут в тихом уголке у сквера к моей «Тойоте» подъехала красная «восьмерка». Как там умещалось столько народу – было непонятно, но девушек оказалось именно семь.

Водитель очень сильно напоминал переодетого мента. Он по очереди буквально выдергивал из машины проституток и заставлял мне позировать.

Если говорить о женской красоте, то эти дамы были ослепительными раскрасавицами по сравнению с проспектовскими сосульками.

Одна мне сразу приглянулась. Она облокотилась на приоткрытую дверь транспортного средства, закинула голову и ослепительно улыбнулась. Она была полнее всех и отличалась тем, что не носила колготок. Таз прикрывала очень короткая юбка из под которой, соблазнительно поблескивал ранний целлюлит.

Ощущение складывалось такое, что у меня все получится. Я уже было указал на нее пальцем, она вроде бы даже сделала шаг в мою сторону, чтобы сесть в машину, сутенер уже было открыл рот, чтобы назвать цену, как меня вдруг переклинило на работу. Что мне в башку втемяшилось? Не знаю. Загадка! Но, тем не менее я спросил:

– А вот, например, вы вьетнамцев обслуживаете?

– Конечно, – сказала девушка.

– Хоть негров, – подтвердил сводник.

Я представил эту русскую красавицу, мечту Кустодиева, достойную пера Рубенса, в цепких объятиях Нгуена и у меня все опустилось. Зачем я задал этот идиотский вопрос?

Даже пытаться не стоило.

Я так расстроился, что готов был разрыдаться от горя.

– Слушайте, – сказал я. – Я тут вспомнил одну штуку.

– Какую? – поинтересовалась дама.

– Короче, мне надо бежать. Давайте как-нибудь в другой раз.

Девушка слегка огорчилась и втиснулась обратно в «восьмерку». Было слышно, как трещат швы.

Сутенер ввел меня в курс дела, что пустые вызовы все равно должны оплачиваться. Пришлось выложить двести пятьдесят рублей.

Сразу после того, как они удалились, позвонил Апрельцев:

– Ты мне за вредность будешь доплачивать?

– За какую вредность?

– За риск.

– Застукал? – а у самого сердце запрыгало.

– Тут дела похлеще творятся. Пока рано говорить. Нужно еще все проверить.

– Не томи.

– Не по телефону. Я как все выясню, сразу тебя наберу. Давно мы вместе не обедали.

– Что-нибудь серьезное?

«Отличник» уже отключился.

Телефон сразу же зазвонил опять.

– Сергей Леонидович, ну где же вы? – запричитала Петровна. – Все уже давным-давно собрались. Ждем только вас.

Я совсем забыл, что сегодня на работе праздник. Корпоративная вечеринка с песнями, конкурсами и вручением грамот.

– Бегу.

Я помчался в офис, а сам по пути все время думал об Апрельцеве, вьетнамцах и проститутках. Есть еще такой вариант: можно купить проститутку вьетнамку и сразу избавиться от пары комплексов. А что? Наверняка в нашем городе можно найти что-нибудь подходящее.

Внизу в вестибюле около будки охранника стояли сторож и Чебоксаров. Перед ними на футляре из-под аккордеона кто-то сидел. Я поднялся по ступенькам, сделал шаг вправо и увидел, что это была Снегурочка. Ей было лет пятьдесят, если, конечно, присмотреться. Она курила сигарету и повествовала:

– От этого ебаната требовалось только одно – не пить две недели перед Новым Годом и две после. Вы поймите, это самый сенокос. Я живу ради этих дней. Артисту в нашей стране больше не на чем зарабатывать. Я, например, в прошлом году купила после сезона стиральную машину и холодильник. Сегодня у нас три утренника и один вечер, а этот урод с утра в зюзю.

– Ну, и что мы будем делать? – поинтересовался Дальтоник.

– Вы не переживайте, все будет как надо. Это даже веселее. Вы все орете, как резаные: «Дедушка Мороз»!! А его нет. Выхожу я и говорю… – она замолчала. – У вас есть конкуренты в городе?

– Есть.

– Скажите название.

– Фирма «Канц-сьерра».

– Так вот, выхожу я и говорю, что Дед Мороз не придет, потому что перед этим его в «Канц-сьерре» отравили серой.

– При чем здесь сера? Дебильно, – не понравилось мне.

Сторож заржал, а Чебоксаров сказал:

– Проканает.

– Если будет плохо, если что-нибудь не понравится, – пошла на уступки Снегурочка. – Заплатите мне в два раза меньше.

– Какой же Новый Год без Деда Мороза? – не согласился я.

– А что? Даже оригинально, – сказал Колька.

– Я и пою, и играю, и конкурсы организую, – набивала себе цену Снегурочка.

– Ладно, после торжественной части влетай, – смилостивился я.

– Как только вы позовете Дедушку Мороза.

Мы двинулись в зал. После официальной части последовали награждения и премии, потом ворвалась Снегурка, вызвав шквал аплодисментов. Надо отдать ей должное, она была хороша. Во время перекура я попал в группу женщин, они вели себя сковано, переминались с ноги на ногу и почти не разговаривали.

Потом опять взяла власть в свои руки дедморозовская внучка. Я тоже участвовал в конкурсах: лопал воздушный шар, накачивая его лодочным насосом, прыгая задницей на груше, пел песню в женском парике и танцевал танго с Ларисой.

Я не пил ни грамма. В позапрошлом году, выпив на работе, я пришел в себя четвертого января, а с женой до конца помирился только к восьмому марта. И в этот раз я не мог на себя положиться.

Аркашка ходил между столами с черным лицом, за весь вечер он улыбнулся всего раза два и даже не танцевал. Видимо, с ним уже побеседовал Спарыкин.