Онлайн книга «Нарушители правил»
|
– Куда уж мне! Но, на вашем месте я бы проверил видеокамеры. Их там целых две болтается над главным входом. Не зря же они там висят. Наверное, что-то где-то записывается. Эти двое переглянулись. – Я не знал, что там камеры, – первым выпалил Ситдиков. – А я там вообще не был, – заявил Полупан. Закипел и выключился электрочайник. В комнате стало еще жарче, прибавилось пара. – Я сгоняю, – вызвался Ситдиков. Полупан пожал плечами, он уже насыпал кофе в кружки. Неожиданно я потерял интерес ко всему происходящему и захотел спать. Бравый милиционер с плаката, призывающий доверить свое жилище вневедомственной охране, не щурился в улыбке, а засыпал. Большой синий зрачок на блюдце, такие обычно вешают от сглаза, слегка прикрылся. Шум города за форточкой стих. Спать. Стоя, сидя, с открытыми глазами. Как угодно! Дрыхнуть, храпеть и ни о чем не думать. Все ерунда! Кто-то что-то говорил в рупор прямо в левое ухо. – Эй! Эй! – А. – Я спрашиваю, тебе с сахаром? – У меня наручники. – Сейчас сниму. – Тогда с сахаром. Полупан подсунул мне под нос кружку с кофе и снял наручники. – Еще по делу Прудникова, я читал на тебя ориентировку. Все хочу спросить… Кстати, зачем ты пытался отравить Прудникова? – Я не пытался. – Ладно, – легко согласился Полупан. – Так вот, хочу спросить: Почему у тебя одна фамилия, у жены другая, а у сына третья? Абсурд какой-то, как ты говоришь. – У жены фамилия девичья, у сына фамилия биологического отца, а у меня – своя. – Она тебе что изменяла? – почему-то с надеждой спросил он. – Сын то родился далеко после свадьбы. – Нет. Когда я на ней женился, она уже была беременна. – А ты не знал? – Почему? Знал. – А чего же свою фамилию не дал? – Разве дело в фамилии? – Получается, что для первого мужа фамилия имеет значение, а для тебя – нет. – Я у нее первый муж. Полупан задумался. Он поднял глаза к потолку и стал шевелить губами. – Тогда вообще абсурд, – видимо ему понравилось это слово. – А кто так решил? – Жена и теща. – Так тебя, брат, охомутали, – обрадовался майор. – Женили, чтобы спасти репутацию. – Если бы хотели что-то скрыть, то ребенку дали бы мою фамилию. – Тоже верно, – он поковырялся в ухе. – Абсурд. Когда я уже почти опустошил свою кружку, Полупан спохватившись, вытащил откуда-то из недр стола полиэтиленовый пакет с раскрошившимися печеньями. Несмотря на затхлость и не аппетитность я стал их с удовольствием поглощать. Такая демократичность при допросе меня сильно расслабила. – Ты ведь тут учился? – как бы, между прочим, продолжил беседу милиционер. – Да. Восемнадцать лет назад. – А не с Тихоновым и Чебоксаровым случайно? – Нет, я их не знал. – Ты учти, я ведь все равно узнаю. Так ведь не бывает, чтобы ты везде фигурировал, и ни в чем не был замешан. Я не верю в случайности. – Я тоже. Даже математически такая случайность маловероятна. – Вот видишь. Так что лучше тебе все рассказать. – Я все рассказал. – Ты когда закончил? – В восемьдесят восьмом. – В общаге жил? – Да. Университетской. – Это не та, что рядом с Политехом? – Нет, на Пушкина. – Я ведь связь-то с Чебоксаровым найду. Иногда люди на дискотеке повздорят, а потом всю жизнь помнят. – Я его не знал. Сегодня увидел первый раз. – Вчера. – Вчера. – А вот этот долг, о котором ты говорил, не могли ли твои хозяева послать киллера. – Абсурд. – Ясно. – Зачем им посылать и киллера и меня одновременно? – А может, ты и есть киллер? – Что похож? – Я в своей жизни всего насмотрелся. Самые жестокие садисты насильники и убийцы именно так и выглядели. Безобидно и наивно, – он нахмурился и посмотрел на меня с неприязнью, видимо что-то вспомнил. – Я не садист. – Хорошо. А во время учебы с Прудниковым тебя судьба не сталкивала? – Нет. – А с Тихоновым? – Нет. – По приезде в наш город ты с Тихоновым не встречался? – Нет. – После тебя Тихонов – подозреваемый номер один. Так что советую говорить правду. Если выяснится, что вы виделись, не сносить тебе головы. – Мы не виделись. – А теперь скажи честно. Где же ты все-таки потерял свой портфель? – Я говорил честно. – Слушай, ну зачем ты упрямишься? Ясно понятно, что тебя никто не грабил. Такие очевидные факты нужно признавать. – И тем не менее. – Но, это же… – Абсурд? – Да. – А что я могу поделать? – Вот урод! Полупан не на шутку рассердился. Мне даже показалось, что он хотел меня ударить. Сдержавшись, майор опять перешел на официальный тон, положил перед собой чистый лист бумаги и по новой начал задавать те же самые вопросы. Через двадцать минут пришел Ситдиков. – Видеозапись есть, – сказал он. – Этот тип выходил, потом входил. – И о чем это говорит? – Полупан уже плохо соображал. Он хоть и милиционер, но тоже человек. Тоже хочет спать. – Ни о чем, – решил Ситдиков. – Если придерживаться вашей версии, что убийца – я, то получается, что я собрался, ушел, потом вспомнил, что забыл убить Чебоксарова и вернулся. Абсурд. – Ладно, поехали на шмон, – приказал майор, – потом разберемся. – Вот постановление на обыск вашей квартиры подписанное прокурором по особо важным делам, – протянул лист бумаги Ситдиков. – У меня тут нет квартиры. – Значит, будем обыскивать номер отеля. В вашем присутствии и в присутствии понятых. Понятых найдем в гостинице. – Меня уже обыскивали. – Лишний раз не помешает, – перебил Полупан и снова застегнул на мне наручники. Мы спустились в ночь. Перед выходом я спер со стола следователя пару бумажек. Сам не знаю зачем. Несмотря на непроглядную темень, духота как в прачечной. Около фонарей свежим снежком кружились мошки и пух одуванчика. Немощный ночной ветерок таскал по кругу семена этого сорняка. В низинах они сбивались в молочные лужи и странно выделялись на антрацитовом фоне остального пейзажа. |