Онлайн книга «Подиум»
|
А Катя в это время сидела на диване рядом с Сазоновым и пристально смотрела на Тимофея. Она невольно сравнивала его с Кошелевым. Тот, выхоленный красавец, был для нее пустым местом, а Тимофей… – Можно я тоже буду звать тебя Тимом, как Наташа? – Конечно, Катюша. – Мне было так плохо, так тяжело… – Взгляд ее громадных зеленых глаз не отрывался от его лица. – Я никому не могу ничего рассказать… Тимофей обнимал Катю за плечи и гладил, нежно и бережно: – Успокойся, успокойся… – Никого не хочу видеть – только тебя. Некоторое время они сидели молча. – Тим! – Она заглянула в его серые глаза. – То, что говорят про Наташу, не правда. Она никого не убивала. – Я знаю. – Откуда? – встрепенулась Катерина. – Откуда знаешь? Она тебе что-то говорила? – Нет. – Тогда… Я не понимаю, – растерянно произнесла она. – Наташа никого не могла убить, а уж тем более – Николая Линькова. Она его любила. – Да, – согласно кивнула Катя. – Любила… Тим! – Она взяла его руку. – Я не могу сейчас ничего рассказывать. Лучше не надо. Потом когда-нибудь, ладно? – Хорошо, Катюша, хорошо. Ты успокойся. – Не могу, не хочу успокаиваться! Наташа была моей подругой. Единственной! У меня в школе не было друзей. Так получилось. А Наташка, она… – По щекам Кати бежали и бежали слезы, и она не вытирала их. – У меня никогда больше не будет такой подруги, никогда!.. – Катя прижалась к Тимофею, словно искала у него защиты. – Ну, не надо, не плачь. – Тимофей, как подумаю, что из-за каких-то негодяев… – Катя прикрыла ладошкой рот и испуганно умолкла. С тех пор как погибла Наташа, она еще никому ни о чем не проговаривалась. Сазонов сделал вид, будто ничего не слышал. Он только гладил ее по голове, как маленькую. Еще совсем недавно Катерина точно так же гладила по голове Наташу. – Столько цветов было! Гвоздики, розы, хризантемы… Она вся утопала в них. Сегодня, когда проходила мимо цветочного киоска, испугалась. Казалось, сейчас оттуда выглянет Наташино лицо… Ненавижу все эти цветы! Я сумасшедшая, да? – Нет. – Даже плакать не могла. Зинка Кудрявцева лила крокодиловы слезы, а сама каких только гадостей не говорила! – Нашла на кого смотреть – на Зинку. – На поминки я не пошла. Не могу слушать эти глупости. Лица у всех постные. Одна Тамара правду сказала: ей все завидовали… – Про зависть – ей виднее. А вот на поминки зря не осталась. Надо бы помянуть Наташу. – Тим, давай вдвоем ее помянем, а? Такая тяжесть на душе, такая тоска – хоть кричи. Слезы у Кати высохли. Она вскочила с дивана: – Сейчас гляну, что там в холодильнике есть. Мать сегодня что-то принесла. Тимофей остановил ее: – Сиди, я все сам сделаю. Надо спиртное купить. – Наташа шампанское пила. – Шампанским не поминают, – возразил Тимофей. – Тогда водку, только очень хорошую. Подожди, я пойду с тобой. У нас тут, в подвальчике, работает ночной магазин, но ты один его не найдешь. Это совсем рядом… Когда Катя и Тимофей выходили из подъезда, им навстречу попалась любопытная соседка. Она, не скрывая интереса, уставилась на Сазонова: сразу отметила его длинное кашемировое пальто, пушистый шарф, небрежно обернутый вокруг шеи. Женщина завистливо прищурила глаза, когда увидела, что Катин знакомый направился к иномарке. – Садись! – Тимофей распахнул перед Катей дверцу. – Тут недалеко, – возразила она. – Ну и что? Не пешком же идти. – Ты прямо как Наташа: шагу лишнего ступить не хочешь… Катя уловила многозначительный взгляд соседки и передернула плечом: да пошла она куда подальше, дура старая! Только ее внученьку могут в два часа ночи на машине привозить и заносить в подъезд в бессознательном состоянии. Это считается в порядке вещей. Ее внучка, дескать, королева, а все остальные – быдло и ничтожество… Однако Катя заставила себя приветливо поздороваться с соседкой. В машину девушка садилась не торопясь, с достоинством. – Бросаем вызов обществу? Умница. – Тим все заметил. – Ну ее к черту, эту сплетницу, надоело! Возвратились они через час. Водка в подвальчике показалась Сазонову подозрительной, и Тим ее за-браковал. Пришлось поколесить в поисках нормальной бутылки. – Наверное, это чудовищно, – призналась Катя, – но я почему-то страшно проголодалась. – Сколько времени ты уже не ела? – Третий день пошел, кажется… Они сидели за столом. Наполненная водкой рюмка отдельно стояла на столе, возле фотографии Наташи – одной из ее старых фотографий, подаренных в свое время Кате. – Я помню этот снимок, – сказал Тимофей. На фотографии Наталья улыбалась. Лицо, снятое вполоборота, светилось радостью. Широко распахнутые глаза смотрели на мир весело и дружелюбно. Казалось, ни у одного существа не может подняться рука на такую красоту. Но вот ведь поднялась. – Как живая, – выдохнула Катя. – Такое впечатление, что Наташа сейчас с нами. Сидит рядом и слушает, о чем мы говорим. Они выпили, не чокаясь. – Из-за чего ты поцапался с Пономаревой? Сазонов поморщился: – Не хочу сейчас про это говорить. – А все-таки? – У нее психология, как у мелкой лавочницы. Если сегодня она вложила во что-то деньги, то уже завтра хочет иметь прибыль, а лучше – сегодня к вечеру. Она не любит рисковать. Не думал, что у нас так скоро возникнут разногласия. – Тимофей отложил вилку в сторону. – Не нагружайся моими проблемами. Сам разберусь. Они продолжили застолье при свете мерцающей свечи. Катя забралась с ногами на диван и, обхватив колени, внимательно разглядывала Тимофея: как будто видела его впервые в жизни… – У тебя немного отросли волосы. – Она дотронулась рукой до его прически. – Так гораздо лучше. Он прижался щекой к ее пальцам. – Хотел тебе понравиться. – Правда? – Катя не отнимала руки. – Вокруг тебя столько девчонок крутится. – Я их просто не замечаю. – Это не правда. – Правда, Катюша. До тебя я ни на одну из них не обращал внимания. – А я ведь с осени в Доме моды работаю, мог бы и раньше меня заметить. Или ты только манекенщицей способен заинтересоваться? |