Книга Ловушка для духа, страница 46 – Алексей Пехов, Елена Бычкова, Наталья Турчанинова

Древесный коридор выводил прямо в развалины, бывшие когда-то небольшим храмом.

Разбитые строения из черного гранита, покрытые барельефами и заросшие ползущими кустарниками. Здесь было полно змей — недовольно шипя, они скользили прочь от опасности, которую излучали две человеческие фигуры, крадущиеся между валунов. В белесой паутине, растянутой поперек оконных провалов, замирали жирные пауки, похожие на растрепанные комки полосатого меха. Лианы раздвигали камни построек, спускаясь с деревьев живыми канатами. По ним тоже ползал кто-то беспокойный, с множеством ножек и резким, тревожащим запахом.

Беглецы остановились в комнате с частично обвалившимися стенами. Крышей служило переплетение ветвей железного дерева. Плиты на полу потрескались и разошлись. Острый запах прелой листвы, непрерывного гниения и влажной почвы лежал здесь на всем толстым одеялом.

Сагюнаро с неожиданным интересом прошелся вдоль стен, изучая старые барельефы, сохранившиеся кое-где. Обостренное зрение заклинателя позволяло ему различать самые мелкие детали картин. На них духи — смесь шима и горных хаюров — возводили города и раскалывали горы, отделяя землю, весьма напоминающую очертаниями Аканэ, от огромного материка. Им помогали люди. Они были втрое меньше потусторонних сущностей и выглядели рядом с ними словно дети.

— Руам говорил тебе, что раньше наши территории были гораздо более обширными? — Нара села на пол и устало вытянула ноги.

— Да, — отозвался он, переходя к следующему барельефу. — Руам рассказал про катастрофу.

Нара вытащила из сумки флягу и показала спутнику.

— Хочешь пить?

— Нет, спасибо.

Сагюнаро стряхнул паутину, наклонился ниже, чтобы лучше разглядеть сложный рисунок.

— Говорят, многие духи, с которыми мы встречаемся теперь, — это те самые переродившиеся во время катастрофы маги и люди, — сказала девушка, тоже взглянув на изображение.

— Готов поверить, — отозвался он, рассматривая толпу шиисанов, изображенную на пороге пещеры.

— Ты не боишься? — спросила Нара, наблюдая за ним, и уточнила: — Себя.

— Боюсь, что совсем перестану контролировать неизгоняемого. — Сагюнаро отвернулся от изображений духов и опустился на пол рядом с девушкой. — И превращусь в нечто вроде меча-людоеда под именем Эпэтаму. Который вырывался из своих ножен и сам убивал врагов.

— А чтобы успокоить, его надо было кормить камнями, — подхватила Нара.

Значит, она тоже читала эту легенду. Впрочем, в библиотеке храма было много историй о легендарных героях, мечах, духах и заклинателях, все они читали одни книги.

— Я тоже боюсь перестать быть собой. — Девушка повела плечами, словно невидимый и пока еще крепко спящий шима, привязанный к ней, давил на спину. — Никогда не думала, что все так плохо закончится. Впрочем, моя карьера мага и началась не очень хорошо.

— Расскажи, — попросил Сагюнаро с искренним интересом.

Она улыбнулась в ответ, и ее худое лицо с полосами пыли на лбу и щеках стало очень привлекательным, озаренное этой приветливой улыбкой. Хотя та тут же погасла, стертая воспоминаниями.

— Я родилась в Варре. У родителей была маленькая лавочка на Торговой улице. Иногда они уезжали за товаром, и тогда меня отдавали пожить к дяде в пригород столицы. Там я и увидела в пять лет своего первого духа… духов. И это оказалось так страшно, ты себе представить не можешь.

— Могу. Продолжай.

Уже знакомым жестом она убрала короткие волосы за уши, снова повела плечами, и рубашка, когда-то бывшая белой, натянулась на ее сгорбленной спине.

— Двое детей. Мальчик и девочка. Я вошла в комнату, а они сидели на моем футоне и улыбались. Такими жуткими застывшими улыбками, похожими на оскалы. Смотрели на меня и перешептывались, не открывая рта, мерзко хихикали. Потом они исчезли и появились во время ужина. Сели напротив, а дядя и тетя их не видели, но все спрашивали, куда я смотрю. — Нара усмехнулась невесело, подтянула колени к груди, обняла их обеими руками, словно пытаясь защититься от своего прошлого. — Спустя какое-то время в комнату вошла женщина. Высокая, худая, одетая во все черное, с такой же улыбкой. Она подошла, пошарила под столом, достала три тарелки. Две отдала детям, а последнюю поставила передо мной. И сказала: «Ешь, девочка, ты, наверное, голодная». На тарелке лежали отрезанные человеческие пальцы.

Нара замолчала и посмотрела на Сагюнаро.

— Модбки, — произнес он тихо в ответ на этот выразительный взгляд.

— Да. Пожиратели человечины, — кивнула она и продолжила рассказ, глядя на свои колени. — Я закричала. Меня долго не могли успокоить. На следующий день позвали заклинателя. Он изгнал духов, и он же забрал меня в орден. — Она тряхнула головой, отгоняя жуткие воспоминания, и произнесла жестко: — Иногда я спрашиваю себя — почему все мои подруги видели милых игривых бибов, смешных домовиков или юрких анагато — защитников полей. А моими первыми существами оказались омерзительные, кошмарные твари?

Она прикусила нижнюю губу, несколько мгновений размышляя о чем-то, затем спросила:

— А твой первый дух, Сагюнаро?

— Женщина. Молодая и прекрасная.

— Когда ты увидел ее впервые?

— Она всегда была рядом, пока я жил дома. Сколько себя помню. С самого раннего детства. Сидела возле моей постели, когда я был ребенком, пела колыбельные, рассказывала истории, учила…

— Чему?

— Если уронишь в темноте маленькую вещь — ее непременно надо найти, иначе кто знает, кто поднимет потерянное. Нельзя вскакивать и бежать зажигать свет, если во время сна из-под твоей кровати раздается шуршание и шепот. Не надо открывать дверь ночью, когда слышишь громкий стук. Нельзя оглядываться, если окажешься после захода солнца один в лесу и тебе почудится, что за тобой кто-то идет…

Нара смотрела на него с легким удивлением. Конечно, ее в детстве никто не учил подобным вещам.

— Рассказывала, как с помощью десяти свечей вызвать духов умерших предков, учила играть с призраком так, чтобы он меня не поймал, объясняла, как приручить кладбищенского духа-пса, что делать в течение шести дней, чтобы вызвать Хранителя ключей, который перевел бы меня в мир духов.

— И ты это делал? — прошептала девушка с изумлением.

— Кое-что, — признался Сагюнаро. — Было интересно и жутко. Но я воспринимал все как захватывающую игру. До тех пор пока мой брат в ужасе не прибежал к отцу и не рассказал, что из моих комнат доносятся странные голоса, стук и завывания ветра в тихий день. Мне велели прекратить делать то, что я делаю. И я прекратил. — Сагюнаро посмотрел на свою левую ладонь и крепко сжал пыльцы в кулак. — Знаешь, Нара, иногда я думаю, что становлюсь шиисаном не из-за своей ошибки в день духов. Я был одержим призрачным миром с самого рождения. И он затянул меня в конце концов. В отличие от Рэя, который всегда прекрасно отделял реальность от потустороннего, пространство духов от пространства людей. Ему ничто не мешало учиться, развлекаться, тренироваться и всегда сохранять ясную голову. А моя жизнь была наполнена тайными шорохами, смутными тенями, неясными звуками. Я блуждал среди мистических откровений, а он сражался. Поэтому Рэй прошел испытание, а я — нет.