Онлайн книга «Незримые Академики»
Пепе застыл, застигнутый врасплох в ту минуту, когда украдкой вытаскивал бутылку из буфета. – На нас с мадам ты можешь положиться, – заявил он. – Только те, кто достоин наивысшего доверия, осмеливаются выглядеть так, как будто им совсем нельзя доверять. – Пообещай, что ей придется только показывать одежду… Не пей, это яблочный уксус! – В конце концов, сидр тоже делают из яблок, – заметил Пепе. – Да, все, что ей придется делать, – это показывать одежду, но, судя по толпе в магазине, еще заказчики хотят, чтобы она показывала туфли, шляпы, прически… – И никаких фиглей-миглей, – предупредила Гленда. – Вряд ли ты найдешь во всем мире более крупного специалиста по фиглям-миглям, чем мадам. Более того, я удивлюсь, если тебе, Гленда, известна хотя бы сотая доля тех фиглей и миглей, которые знает она, особенно в связи с тем, что львиную долю изобрела сама. Иными словами, поскольку мы сразу же распознаем фигли-мигли, как только их увидим, мы сумеем позаботиться о Джульетте. – И она будет хорошо есть и высыпаться, – продолжала Гленда. Пепе кивнул, хотя, судя по всему, обе эти идеи были ему совершенно чужды. – И получать плату, – закончила она. – Она получит долю с доходов, если останется работать у нас, – сказал Пепе. – Мадам хочет это обсудить. – Да, а вдруг кто-то заплатит Джульетте больше, чем вы? – Ох, боги мои, боги, как быстро мы учимся. Не сомневаюсь, мадам побеседует с тобой с огромным удовольствием. Джульетта перевела взгляд с Гленды на Пепе, все еще не вполне проснувшись. – Вы хотите, чтобы я вернулась в магазин? – Я ничего не хочу, – ответила Гленда. – Решать будешь ты сама, слышишь? Вот и решай. Но лично мне кажется, что если ты останешься здесь, то основным твоим занятием будут пироги. – Ну, не только пироги, – возразила Джульетта. – Да, да, еще блины, жаркое и разнообразные ночные закуски. Но ты ведь меня поняла. Если ты уйдешь, то сможешь носить красивую одежду, ездить в необыкновенные места, которые далеко-далеко отсюда, знакомиться с новыми людьми. И ты знаешь: если удача решит повернуться к тебе спиной, просто предложи ей пирога. – Неплохо сказано, – заметил Пепе, который как раз нашел следующую бутылку. – Я бы правда очень хотела пойти, – сказала Джульетта. – Тогда иди. Сейчас. Я имею в виду – вот прямо сию секунду. Ну, или, по крайней мере, как только Пепе допьет кетчуп. – Но я ж не могу бросить вещи! Гленда сунула руку за вырез и извлекла темно-красную книжечку с анк-морпоркским гербом на обложке. – Это че такое? – спросила Джульетта. – Твоя банковская книжка. Пятьдесят долларов лежат в банке, в целости и сохранности, и ты можешь забрать их в любое время. Джульетта повертела книжечку в руках. – Ох. В моей семье никто в банк не ходил. Только дядюшка Джеффри, да и то его сцапали, прежде чем он вернулся домой. – Помалкивай об этом. Не заглядывай к своим. Купи себе побольше новых вещей. Когда все хорошенько обдумаешь, тогда повидайся с отцом и остальными. Даже если ты не уйдешь прямо сейчас, мысленно всегда двигайся вперед. Но лучше уходи прямо сейчас. Не стой на месте. Карабкайся выше. Делай то, что должна была сделать я. – А Трев? – спросила Джульетта. Гленда задумалась. – А как у вас обстоят дела? Вчера вечером я видела, как вы болтали. – Болтать не запрещено, – обиженно отозвалась Джульетта. – И потом, он просто сказал, что, типа, хочет найти работу получше. – Что-что найти? – переспросила Гленда. – Я его не первый год знаю и ни разу не видела, чтобы он проработал хотя бы день. – Он сказал, что подыщет себе хорошую работенку, – продолжала Джульетта. – Ему, типа, Натт велел. Натт сказал, что Трев, типа, должен понять, кто он такой, и тогда он, типа, поймет, что ему дальше делать. Я сказала, что он Тревор Навроде, и он сказал, что, типа, я ему очень помогла. «Я несправедлива, – подумала Гленда. – Я говорю о переменах и о движении, а потому нужно допустить, что и Трев способен измениться». Вслух она сказала: – Это твое дело. Решай сама, но смотри, чтобы он не распускал руки. – Он никогда не распускает руки, – ответила Джульетта. – И меня это, типа, даже слегка тревожит… Мне ни разу не пришлось врезать ему коленом по шарам. Представляешь, ни разу. Пепе, который только что обнаружил бутылку соуса ухты-ухты, издал сдавленный смех. Бутылка уже почти опустела, и, теоретически, он должен был остаться без желудка. – Никогда-никогда? – уточнила Гленда, озадаченная столь странным развитием событий. – Нет, он всегда очень вежливый и немного грустный. «Значит, что-то замышляет», – подсказал внутренний голос. Гленда повторила: – Ну… решать тебе. Ничем помочь не могу, но все-таки не забывай про колено. – А как насчет… – начала Джульетта. – Слушай, – твердо сказала Гленда, – или ты уходишь сейчас же, чтобы повидать мир, заработать много денег, попасть в газеты, ну и так далее – а я знаю, что тебе этого действительно хочется, – или придется во всем разбираться самой. – А мы пока побудем здесь, – подхватил Пепе. – Знаешь, соусок был бы ничего себе, если добавить немножко водки, просто для пикантности. Оживить, так сказать. А если водки влить побольше, будет еще лучше, честно говоря. – Но Трев мне нравится! – жалобно возопила Джульетта. – Тогда о чем спорить, оставайся на кухне, – произнесла Гленда. – Вы уже целовались? – Нет! Он никак не раскачается! – Может, он из тех парней, которым не нравятся женщины, – чопорно заметил Пепе. – Мы могли бы прекрасно обойтись без твоих замечаний, – огрызнулась Гленда, оборачиваясь. – Типа, для других, вроде Гнилого Джонни, у меня всегда колено наготове, но Трев всегда такой… милый. – Детка, я помню, что ты велела мне не лезть, а еще знаю, что в свое время был ужасным грешником и надеюсь им остаться, но я повидал людей больше, чем почтальон, и прекрасно понимаю, в чем тут засада, – вмешался Пепе. – У парня хватило ума допетрить, что она красавица, достойная того, чтобы ее рисовали стоящей на морском берегу без корсажа, в окружении толстых розовых младенцев, как водится. А он всего-навсего пацан с уличными ухватками. То есть зачем вообще стараться? У него нет шансов, и он это знает, хоть пока еще и не знает, что знает. – Я бы его поцеловала, если бы он захотел, и точно не стала бы бить коленом по шарам, – сказала Джульетта. – Решай сама, – повторила Гленда. – Потому что я не стану решать за тебя. Если я попытаюсь, то все испорчу. |