Онлайн книга «Вскрытие покажет»
– Вот думаю, – вздохнула я. – Аборт в моем возрасте – дело опасное. Не говоря уж о родах! – Да ладно тебе, – отмахнулась подружка. – Джулия Робертс родила когда – в сорок шесть? – У нее денег куры не клюют, уход… – Думаешь, Шилов не поставит на уши весь город, чтобы ты успешно родила? Да у него академики будут на цырлах вокруг твоей кровати бегать! В этом она, положим, права. Я уже думала над тем, что больше всех на свете рождению ребенка, скорее всего, обрадуется именно Олег. Правда, эта уверенность была у меня до того, как Лариска сообщила новые факты! Словно услышав мои мысли, она сказала: – Знаешь, подруга, рожаем мы для себя, а не для мужей – поверь мне как «ветерану родильного фронта»! Заметь, я почти все время находилась одна, ведь стоило мне радостно сообщить очередному кандидату в мужья о своей беременности, как он благополучно исчезал в закате. А у тебя есть мама, Дэн, я – да бог с ним, с Шиловым, даже если он уйдет к этой своей чувырле! Кстати, он вряд ли уйдет. – Почему? – полюбопытствовала я. – Да потому, что он старательно выстраивал ваши отношения. Сменил работу, купил дом – разве мужчина станет этим заниматься, если не планирует долгую совместную жизнь? А от ошибок никто не застрахован – ты ведь и сама не без греха! Странно, что, принеся на хвосте неприятную новость, Лариска сама же кинулась защищать Олега. Возможно, на нее так повлияло известие о моей беременности? Однако с ее последним высказыванием я согласиться никак не могла: Андрей не был моей «ошибкой», он был, пожалуй, самым лучшим, что произошло со мной за всю сознательную жизнь! Он вошел в нее неожиданно и ушел по первому требованию, не пытаясь спорить и уговаривать, поняв, что я приняла решение. Вот только Андрей наверняка не знал, что я-то как раз ожидала споров и уговоров в надежде, что его доводы заставят меня передумать. – А ты не… – начала Лариска, когда зазвонил мой телефон. Увидев на экране незнакомый номер, я недоуменно спросила: – Кто это? – Вы мне звонили, – раздался женский голос. – Я – Дарья Бурко. – Бур… – Боже, ну, конечно же: совершенно забыла, что полдня названивала матери погибшего солдатика! Быстренько представившись, я изложила суть проблемы. – Я не совсем понимаю, что вы от меня хотите? – тихо спросила женщина. – Мне Ромочку доставили в урне. – То есть… его кремировали на месте?! – Вот именно! – почти закричала в трубку Дарья. – А он ведь верующий сильно был, для него кремация была… ну просто недопустима, понимаете?! Конечно, я все понимала. Неважно, насколько человек верующий, но он сам или его родственники, и только они, имеют право решать, как именно следует похоронить покойного. Существуют некоторые обстоятельства – к примеру, высокие температуры, в результате которых тело может испортиться, или ситуация, в которой невозможно перевезти тело из очень отдаленной точки, но это – не наш случай! Пока эти мысли проносились в моей голове, я, естественно, молчала. Дарья Бурко, видимо, решила, что я обиделась, поэтому сказала: – Вы уж меня извините, я не хотела грубить. Просто, хоть это и случилось несколько месяцев назад, я до сих пор так и не оправилась. Каждый день благодарю бога, что родила четверых, но разве это означает, что можно обойтись без одного или двоих? Разве можно обойтись одной рукой или одной ногой? Со дня гибели Ромы я чувствую себя инвалидом – не могу ничего делать, не могу с людьми разговаривать, которые знали моего сына… А вы почему мне звонили? – внезапно сменила она тему. – Как вам объяснили происшедшее? – спросила я, избегая прямого ответа. – Как погиб Роман? – Они сказали, что он подорвался на гранате. – В самом деле? – Ну да. Поэтому, сказали, от него… мало что осталось, вот и пришлось кремировать. Слова давались несчастной матери с трудом, но она все же говорила, и я почувствовала к ней благодарность: отец Петра Терехина вообще отказался со мной беседовать, и это можно понять! – Так он не один, что ли? – снова спросила Дарья, так как я слишком долго молчала, размышляя над ее словами. – Рома-то мой – не один такой? – Похоже, не один, – ответила я. – И сколько их? – Как минимум пятеро – вместе с Романом. Между нами повисло длительное молчание. В сущности, говорить было больше не о чем, но я сама не решалась прервать тишину и попрощаться – мне казалось, это выглядело бы бездушным. – Сделайте что-нибудь, – вновь заговорила Дарья голосом, в котором чувствовалась надежда. – Сделайте так, чтобы кто-то получил наказание за то, что произошло, пожалуйста! Я ведь не поверила, что с Ромой такое случилось. Он всегда был аккуратным мальчиком, спортсменом, потому-то я и в армию его безбоязненно отпустила, думала, станет самостоятельным, чему-то полезному научится… Да и сам он хотел служить, откосить и не думал даже! Не мог он «неаккуратно обращаться с гранатой» – никак не мог! Вы хотя бы попытаетесь? – Попытаюсь, – пообещала я, чувствуя растущую уверенность. – Обязательно попытаюсь! – О чем это вы таком говорили? – спросила Лариска, как только я повесила трубку. – Какие-то ужасы опять, да? – Понимаешь, Ларис, – задумчиво ответила я, – в одной и той же военной части на погранзаставе слишком часто погибают или пропадают солдаты. Мы уже пятерых насчитали. Самое непонятное то, что двоих ребят доставили в цинковых гробах, а вот этого кремировали на месте, хотя, на мой взгляд, в этом не было никакой необходимости. Последние мальчики, по словам командования, застрелили друг друга. Чему они там учат призывников, раз они сами себя калечат, спрашивается? Что-то тут нечисто… А еще один парень, оказывается, в день смерти этих двоих сбежал из части, о чем никто не потрудился сообщить родителям! Лариска глядела на меня широко распахнутыми глазами и трясла головой, словно пытаясь стряхнуть невидимую пыль с туго накрученных локонов. – Слава богу, у меня только девчонки! – пробормотала она. – Слава богу! Уже во второй раз за короткое время я слышала подобное. Кто же произнес эту фразу в первый раз? Ах, да – Инга Шацкая! Если я правильно помню, она дословно сказала: «Надо девочек рожать». * * * – Так как вам кажется, мы могли бы получить разрешение на повторную эксгумацию тела Ивана Смолянинова? – спросила я Карпухина, изложив ему все, что узнала за последнее время. – На повторную эксгумацию? Ну-у-у, даже не знаю, – протянул он. – Уж больно свидетель ваш неадекватен! Будь этот, как его… – Смолянинов. – Вот-вот, будь он нормальным… – Но психиатр говорит, что он совершенно нормальный! – перебила я майора. – Человек находится в глубокой депрессии, но он не псих. |