Онлайн книга «Белая гвардия»
|
— Скучаете, Сирил? Мазур остановился, поднял голову. Перед ним стоял Леон Турдье, командир Папиных белых наемников, на погонах у него, как и у Мазура, красовались знаки различия здешнего полковника: скрещенные мечи, семиконечная звездочка и летящий орел. На голову повыше Мазура, худой, жилистый, с дубленой физиономией человека, долгие годы пробывшего под африканским солнцем. — Да, в общем… — сказал Мазур, чуточку насторожившись. За прошедший месяц этот субъект ни разу не делал попыток к сближению — а сейчас стоял с таким видом, словно настроился на долгую беседу. — Я тоже, знаете ли. Совершенно нечем заняться. Поездок пока не предвидится, а на сегодняшнем приеме нам делать нечего, — он усмехнулся. — Публику вроде нас эти черномазые используют исключительно как сторожевых собак. Вот вас туда потащат — вы, как-никак, представляете государство… — Комплексуете? — нейтральным тоном спросил Мазур. — Ни капли. Что мне в этих приемах? Таращиться на задницы великосветских блядей и болтать со здешними жирными казнокрадами? Я человек простой и незатейливый, Сирил. Главное, чтобы мой счет исправно пополнялся… хотя нет, самое главное — ухитриться дожить до того времени, когда можно будет уйти на покой. У вас, наверное, какие-то иные мысли и побуждения? Вы коммунист, вам положено иметь идеи… Ну да каждому свое. Не подумайте, я к вам, коммунистам, не питаю ни малейшей враждебности. Симпатии, впрочем, тоже. Идеи меня не волнуют. Меня волнует плата за работу. Вы, коммунисты, платите плохо, если вообще платите, а другие платят хорошо. Вот и вся философия. Не выпить ли нам? — А почему бы и нет? — пожал плечами Мазур. Вдруг да выйдет что-нибудь полезное? — Ничего не имеете против, если пойдем ко мне? — Ради бога, — сказал Мазур. — У меня наверняка спокойнее. Не знаю, как вы там поступили с вашими микрофонами, а я свои давным-давно извел, как клопов, и регулярно давлю новые. Мтанга — умнейшая сволочь, но вот техникой пользуется допотопной, человек понимающий ее находит в два счета. В общем, оно и понятно, современная техника тут и ни к чему… — Микрофоны? — поднял бровь Мазур. — Да ладно, не стройте школьницу в борделе, — усмехнулся Леон. — Вы ведь наверняка малость посложнее обычного пехотинца, должны понимать, что гостеприимные хозяева натолкали и вам микрофонов… Мазур широко улыбнулся: — А вы что, намерены подкатить ко мне с чем-то таким, чего посторонние уши слышать не должны? Бельгиец расхохотался, кажется, искренне: — А вы шутник, Сирил! Скорее уж я должен вас в чем-то таком подозревать. Вы ведь — Кей-Джи-Би? — Боюсь вас разочаровать, но я — армия, — сказал Мазур. — Точнее, флот. — Ну, все равно, вы же красный. Вы должны всех вербовать… А вы даже и не пытаетесь. — А что, есть такое желание? — усмехнулся Мазур. — Да черт его знает, так сразу и не скажешь. Вообще-то вы мало интересуетесь нашей братией, предпочитаете идейных. А это неправильно. Идейный сплошь и рядом — хреновый солдат. А вот человек, который точно знает, что воюет не за красивые идеи, а за хорошие деньги, полезет в самое пекло… Вот сюда. Слуг я отправил, терпеть не могу, когда они болтаются по дому, а шлюшка придет только вечером. Садитесь. Небрежно швырнув фуражку на кресло, он достал из холодильника несколько бутылок, брякнул на стол: — Лед нужен, или обойдетесь? — Обойдусь, — сказал Мазур. — И правильно. Что мне в вас, русских, нравится, так это то, что вы не паскудите спиртное льдом и прочими тониками, я сам терпеть не могу… Вот джин, вот коньяк. Может, хотите перно? Любимый сорт Конго-Мюллера. — Нет, спасибо, — сказал Мазур, нацеливаясь на коньяк (у Папы в несказанном изобилии имелись отличные французские коньяки). — Пробовал я как-то перно — не понравилось. Вы что, знали Конго-Мюллера? — Хо! — воскликнул Леон, наливая себе до краев пресловутого перно, больше всего похожего, по убеждению Мазура, на разведенный водой зубной порошок. — Я ведь начинал в Конго в пятьдесят девятом. Я их всех знал и видел — Лумумбу, Калонжи, Чомбе, Мобуту, Касавубу, и уж конечно, Конго-Мюллера. Для вас-то все это наверняка вроде древней истории, а я однажды держал на мушке Че Гевару, он шел метрах в сорока… — И не стреляли? — усмехнулся Мазур. — Мне бы за него не заплатили, — серьезно сказал Леон. — Не было такого уговора. Мы ждали совершенно других людей, и незадолго до них прошел Че с какими-то черномазыми… — Мемуары писать не думали? — Я же не идиот, — сказал Леон хмуро. — И не самоубийца. Слышали когда-нибудь, чтобы парни моего ремесла писали мемуары? То-то и оно. Уж на что Конго-Мюллер любил давать интервью и красоваться перед телекамерами, но и он мемуаров не писал. Это только кажется, что все прошло и умерло. Есть масса долгоиграющих тайн. Случалось мне однажды пить с пилотом, который сбил самолет Дага Хаммаршельда. Он тоже не писал мемуаров, потому и жив до сих пор… я его в прошлом году встретил в Ницце… — он поставил пустой стакан и утвердительно сказал: — Пожалуй, я дал маху. Вы все же не разведчик, Сирил. Разведчик непременно предложил бы мне написать мемуары… в единственном экземпляре и за приличный гонорар. — Ну, не разведчик, — сказал Мазур. — А вы что, все же испытываете тягу к писанию мемуаров? — Да как вам сказать… В мои годы уже всерьез подумываешь об обеспеченном отдыхе. Тяжеловато становится бегать с автоматом по здешней жаре. «Сдам я тебя Лаврику, историческая личность, — подумал Мазур. — Вот он-то, если сочтет нужным, грамотно тебя выпотрошит, тем более что ты прямо намекаешь, что не прочь продаться. Хотя кто там знает… Может, микрофоны Мтанги ты и изничтожил, зато подсунул свои. Субъекты вроде тебя сплошь и рядом на пару-тройку разведок трудятся…» Леон, вновь набуровив себе до краев белесовато-мутной жидкости, спросил: — Вы что, в самом деле собрались строить здесь коммунизм? Или вам на такие вопросы отвечать не полагается? Мазур усмехнулся: — Могу вас заверить: лично я никогда и нигде не строил коммунизм, да и вряд ли когда-нибудь буду этим заниматься. Стою с автоматом, где поставили… — Я вовсе не о вас лично. Вообще о русских. Собираетесь строить тут коммунизм? Мазур дружелюбно осклабился: — Леон, это тоже вообще-то вопрос разведчика… — Глупости, я и так знаю. Если появляются русские, они начинают строить социализм. Американцы, соответственно, капитализм, но чтобы непременно с парламентом, голосованием, демократией на свой манер и прочими идиотствами… — А вот интересно… — сказал Мазур, улыбаясь простецки и открыто. — Если бы мы вам положили хорошее жалованье, Леон, согласились бы вы вместе с нами строить социализм? |