Онлайн книга «Таинственный мистер Кин»
|
Ее сына? Но ведь они с Мейдж… Если бы между ними что-то было, Мейдж наверняка бы догадалась. Хотя нет, она не из тех, кто догадывается. В общем нет дыма без огня. Дыма… Вспомнил! Запах дыма из двери спальни миссис Грэм… Дальше он действовал не раздумывая. Вверх по лестнице, вот комната миссис Грэм… В комнате никого. Мистер Саттертуэйт запер дверь изнутри. Он направился прямо к камину. В золе чернел целый ворох истлевших бумажек. Осторожно разглаживая их пальцем, он наконец обнаружил в самом низу несколько уцелевших обрывков, по-видимому, писем. Несмотря на то, что обрывки были обгоревшие и разрозненные, кое-что можно было прочитать. «Роджер, милый мой, жизнь может быть так прекрасна… Я и не знала…» «…думаю, что Джерард знает.., конечно, очень жаль, но что я могу поделать? Для меня не существует никого, кроме тебя, Роджер… Скоро мы будем вместе». «О чем ты собираешься рассказать ему в Лейделле, Роджер? В письме ты выразился как-то странно — но я все равно не боюсь…» Мистер Саттертуэйт достал конверт из ящика стола и осторожно сложил в него все обрывки. После этого он отпер дверь — и, распахнув ее, столкнулся лицом к лицу с миссис Грэм. Момент был неприятный, и в первую секунду мистер Саттертуэйт несколько растерялся. Однако он тут же взял себя в руки и принял, вероятно, самое правильное решение, объяснив все как есть. — Миссис Грэм, я произвел у вас обыск и кое-что нашел. В камине уцелело несколько обрывков писем… В лице ее мелькнуло тревожное выражение. Мгновение — и все прошло, однако мистер Саттертуэйт успел это заметить. — …писем миссис Эннсли, адресованных вашему сыну… Она немного помедлила и ответила довольно спокойно: — Верно. Я решила, что их лучше всего сжечь. — Почему? — Мой сын в ближайшее время собирается жениться. Эти письма — а после самоубийства несчастной их могли предать гласности — принесли бы ему только страдания и неприятности. — Но ваш сын мог сжечь их и сам. Она не нашлась, сразу, что ответить, и мистер Саттертуэйт воспользовался моментом, чтобы продолжить наступление: — Вы увидели их у него в комнате, принесли к себе и сожгли. Почему? Да потому что вы боялись, миссис Грэм! — Я не имею привычки бояться чего бы то ни было! — Возможно, но ведь в данном случае положение было безвыходное. — Я вас не понимаю. — Вашего сына могли арестовать. За убийство. — Убийство?! Она смертельно побледнела. Мистер Саттертуэйт торопливо продолжал: — Вы слышали, как вчера вечером миссис Эннсли зашла в комнату вашего сына. Он говорил ей раньше о своей помолвке? Насколько я понимаю, нет. Значит, сказал вчера! Они поссорились, и тогда… — Это ложь! Оба они так увлеклись словесной перепалкой, что не заметили и не услышали, как сзади подошел Роджер Грэм. — Мама, все в порядке. Не беспокойся. Мистер Саттертуэйт, зайдите, пожалуйста, ко мне. И мистер Саттертуэйт, вслед за молодым человеком, шагнул к нему в комнату. Миссис Грэм, даже не делая попыток последовать за ними, ушла к себе. Роджер Грэм закрыл дверь. — Послушайте, мистер Саттертуэйт, насколько я понимаю, вы думаете, что я убил Мэйбл — что я задушил ее здесь, в моей комнате, а потом, когда все спали, тихонько отнес тело наверх и инсценировал самоубийство? Мистер Саттертуэйт долго не сводил с него взгляда и ответил несколько неожиданно: — Нет, я так не думаю. — Что ж, спасибо и на этом. Я… я не мог бы ее убить. Я любил ее. А может, и нет — не знаю. Все так запутано, что я и сам не могу разобраться. Мейдж… Мейдж мне очень дорога.., давно люблю ее. Она такая славная! Мы очень друг к другу подходим. С Мэйбл все было иначе… Она была для меня… как наваждение. По-моему, я даже ее боялся. Мистер Саттертуэйт кивнул. — Это было как экстаз, как какое-то безумие… Все равно из этого ничего бы не вышло. Такие порывы — они быстро проходят. Теперь я понимаю, что значит быть в плену у наваждения… — Да, — задумчиво сказал мистер Саттертуэйт. — Вероятно, так оно и было. — Я хотел наконец от всего этого избавиться… И вчера вечером собирался сказать об этом Мэйбл. — Но не сказали? — Нет, не сказал, — помедлив, ответил Грэм. — Клянусь, мистер Саттертуэйт, что после того, как все мы разошлись из гостиной, я больше ее не видел. — Я верю, — сказал мистер Саттертуэйт. Он встал. Роджер Грэм не убивал Мэйбл Эннсли. Он мог предать ее, но не убить. Он ее боялся, боялся этого призрачного, загадочного наваждения. Он познал неутолимую страсть — и отвернулся от нее. Неясной мечте, способной завести его бог весть куда, он предпочел надежную, благоразумную Мейдж, с которой, он был уверен, у него все «выйдет». Он был благоразумный молодой человек и как таковой мало интересовал мистера Саттертуэйта — ибо сей джентльмен воспринимал жизнь как художник и тонкий ценитель. Оставив Роджера Грэма в его комнате, он спустился вниз. В гостиной никого не было. Гитара Мэйбл лежала на табурете возле окна. Мистер Саттертуэйт взял ее в руки и рассеянно провел по струнам. Он был почти не знаком с гавайской гитарой, но по звуку догадался, что инструмент безбожно расстроен. Он попробовал подкрутить колки. В этот самый момент в гостиную вошла Дорис Коулз. Она поглядела на мистера Саттертуэйта с нескрываемым осуждением. — Бедная гитара! — сказала она. Уловив упрек, пожилой джентльмен почувствовал, как в нем взыграло упрямство. — Настройте ее, пожалуйста, — попросил он и добавил: — Если, конечно, вы умеете. — Разумеется, умею! — сказала Дорис, возмущенная предположением, что она чего-то не умеет. Взяв у него гитару, она проворно провела рукой по струнам, но только повернула колок, как струна с жалобным звуком лопнула! — Ой, как же так!.. Ах… Странно, это не та струна! Это «ля» — она должна быть следующей. Почему она здесь? Она же не должна стоять здесь! Кто мог поставить ее сюда?! Ну и ну!.. Кто же мог сделать такую глупость? |