Онлайн книга «Ключи от твоего сердца»
|
– А кто-то из этих двадцати девяти братьев-сестер тебе родной? – А ты внимательно слушаешь, – смеется Эдди. – Нет, я единственный ребенок. Мама хотела продать ребенка подороже и купить наркоты подешевле… Она пыталась продать меня, – добавляет она, заметив, что я не понимаю, о чем она. – Не переживай, покупателей не нашлось. Или она слишком много заломила? Когда мне было девять, она предложила меня какой-то даме на парковке перед «Уол-мартом»: рассказала душещипательную историю о том, что ей нечем меня кормить, бла-бла-бла, и предложила даме сделку. Моя рыночная стоимость составила сто баксов. Она уже не в первый раз пыталась провернуть дельце прямо у меня на глазах. К тому моменту мне это уже надоело, поэтому я посмотрела на даму и спросила: «А у вас муж есть? Он, наверное, ничего!» Мне тогда прилично досталось за то, что я всю малину попортила, и мама бросила меня на парковке. Та дама отвела меня в полицию. Маму я больше не видела. – Господи, Эдди! Этого не может быть! – Согласна. Но со мной именно так и было. Я ложусь на скамейку и вглядываюсь в небо, Эдди следует моему примеру. – Ты сказала, что Эдди – это фамильное имя. Чье? – Только не смейся? – А если будет смешно? – У моих первых приемных родителей был диск с выступлениями одного комика, – вздыхая, рассказывает Эдди. – Его звали Эдди Иззард. Мне казалось, что у нас с ним одинаковые носы. Я смотрела этот диск миллион раз, представляла себе, что это мой папа. А потом потребовала, чтобы меня называли Эдди. Какое-то время пыталась приучить их к фамилии Иззард, но не вышло. Мы обе смеемся. Я снимаю куртку, накрываюсь ей, засовываю руки в рукава, пытаясь согреться, и закрываю глаза. – У меня были чудесные родители, – тихо говорю я. – Были? – Папа умер семь месяцев назад. Мама решила, что мы должны переехать сюда якобы по финансовым соображениям. Но сейчас я даже не знаю, что и думать… Она уже с кем-то встречается. Поэтому я и говорю «были чудесные». – Отстой… Мы лежим и раздумываем над картами, которые нам выдала судьба. Мои ничто по сравнению с ее. Подумать только, через что ей пришлось пройти… Сейчас Келу столько же лет, сколько было Эдди, когда ее поместили в первую приемную семью… Как она может быть такой счастливой, такой полной жизни? Мы молчим. Вокруг тихо, и это приятно. «Интересно, – думаю я, – вот это и значит быть лучшими подругами?» Через некоторое время Эдди садится, потягиваясь и зевая: – Помнишь, я сказала про Джоела, что ему не зря деньги платят? Это я так. На самом деле он отличный чувак. Когда речь заходит о чем-то настоящем, я вечно все порчу своим сарказмом… – Спасибо, что прогуляла вместе со мной, – понимающе улыбнувшись, говорю я. – Мне это было очень нужно. – Спасибо за то, что тебе это было нужно. Видимо, мне тоже. Да, кстати, насчет Ника: он хороший парень, но тебе не подходит. Я все понимаю, так что забей. Но завтра ты идешь с нами! – Конечно. Если я не пойду, Чак Норрис выследит меня и надерет мне задницу, – отзываюсь я, накидываю куртку, и мы заходим в школу, но, прежде чем разойтись, я, не удержавшись, задаю еще один вопрос: – Раз ты сама придумала, чтобы тебя называли Эдди, как же тебя зовут на самом деле? Она лишь улыбается и пожимает плечами: – На данный момент меня и правда зовут Эдди. Глава 8
I wanna have friends that will let me be All alone when being alone is all that I need. «The Avett Brothers». The Perfect Space [13] Кел сидит на кухне и делает уроки. – Где мама? – спрашиваю я. – Привезла нас с Колдером и только что уехала. Сказала, вернется через пару часов, и просила тебя заказать пиццу. Черт! Если бы я пришла домой на десять минут раньше, то могла бы проследить за ней! – А она сказала, куда пошла? – Можешь попросить, чтобы они сначала пеперони положили, а уже потом соус? – Она сказала, куда пошла??? – Хотя нет, погоди, пусть сначала положат пеперони, потом сыр, а потом уже соус. – Черт побери, Кел! Куда она пошла? – Я уже выхожу из себя. Он удивленно смотрит на меня огромными глазами, слезает со стула и пятится к входной двери, подняв плечи, а потом надевает ботинки – я никогда в жизни не повышала на него голос. – Знаю не я. Колдеру к пойду. – Возвращайся к шести, как раз пиццу привезут. Я решаю сначала сделать уроки. Мистер Хансон, может, глуховат и слеповат, но на дом задает прилично. Сижу над историей целый час и заканчиваю к половине пятого. Хочешь, чтобы я поиграла в частного детектива? Пожалуйста! Чем бы ты там ни занималась, с кем бы ни встречалась, я обязательно узнаю. Я подвергаю тщательной проверке все ящики и шкафчики на кухне, гардероб в коридоре, но ничего не обнаруживаю. Раньше я никогда не заходила без спросу в родительскую спальню. Ни разу в жизни. Да, интересный выдался год: столько всего в первый раз… Я захожу в мамину комнату и прикрываю за собой дверь. Здесь все так же, как было в их общей с папой спальне: та же мебель, тот же бежевый ковер. Если бы не меньшая площадь, то эту комнату было бы вообще не отличить от той. Надо начать с самого элементарного – с бельевого. Ничего. Следующая на очереди тумбочка: маска для кожи вокруг глаз, ручка, лосьон, книжка, записка… Записка! Я достаю ее из ящика и разворачиваю – текст написан черной ручкой по центру страницы. Да это стихотворение! Джулия, Однажды я нарисую тебе мир, Где не меркнут улыбки, Мир, в котором всегда едва слышно Звучит радостный смех, Мир, в котором нет химии. Я нарисую этот мир для тебя на закате, Пока ты лежишь на постели в рубашке, И как только ты перестанешь улыбаться, Я стану рисовать прямо на твоем грустном лице И закончу с первыми лучами солнца, Ты проснешься с влажными от слез глазами И увидишь, что я закончил то, что начал, — И нарисовал целый мир на твоем подбородке. Господи, как трогательно! «Нарисовал целый мир на твоем подбородке?» «Мир, в котором нет химии?» Какой такой химии?! Что за бред?! Кто бы он ни был, он мне уже заранее не нравится. Я его ненавижу! Сложив записку, я убираю ее на место. |