Онлайн книга «Красный вереск»
|
— Ничего, в таких случаях надо пинать в копчик изо всей силы. В целях элементарного прекращения паники… Йерикка засмеялся и растрепал волосы Олега. Тот отстранился, недовольно пробормотал: — Ага, нашел младшего брата! — А что — нет? — весело спросил Йерикка, подумав — Олег угадал его мысли. Олег махнул рукой: — Черт с тобой, братишка. Только учти, брат — не отец, братья и дерутся… — Ладно, резервирую за тобой право на физическое сопротивление, если вдруг решу воспитывать тебя не по делу. — Скажи по-русски. — Короче, можешь врезать мне по зубам, если, как ты говоришь, выступлю не по теме. — Теперь — понял и ловлю на слове. Они подошли к ручью. Олег опустился на колени, но умываться не стал. И спросил вдруг: — Как ты думаешь, мы погибнем? Иерикка долго не отвечал. Молчал и лишь слизывал с губ дождевые капли. Олег не торопил его. Он ждал… И Йерикка прочел: — Пускай до последнего часа (1.) расплаты, До дня торжества — недалекого дня И мне не дожить… как и многим ребятам, Что были нисколько не хуже меня. Я долю свою по-солдатски приемлю, Ведь если бы смерть выбирать нам, друзья, То лучше, чем смерть за родимую землю, И выбрать нельзя… 1. Стихи А.Твардовского. * * * Богдан обиженно сопел в плащ. Правда, уже не столь обиженно, как полчаса назад, когда Олег только-только подсел к нему — чтобы просить прошения за толчок и позже брошенную в лицо куртку. И сейчас, сидя рядом, повторял в сотый раз: — Ну дурак я, дурак. Что тут еще сказать? Не обижайся, ну, честное слово, не хотел я… правда! — это прозвучало так жалобно, что даже смешно, и Олег осекся, а Богдан отчетливо хихикнул и вдруг сел. Но лицо его было серьезным, когда он спросил: — Часом не держишь зла? — Это я должен спросить, — неловко ответил Олег. — Добро… — Богдан снова засмеялся: — Поцеловал бы тебя, да ты прыгаешь от того, что горный козел. Вот, подобрал я ее одно, — он рывком придвинул крошно и достал аккуратно свернутую куртку. — Держи, я думал-то… — он смутился и умолк. — Спасибо, — искренне сказал Олег, снимая жилет и расстегивая свою ковбойку. Потянул рукав, снимая и ее, и рукав… остался в пальцах, оторвавшись у плеча. — Мда, очень вовремя! — констатировал он, отбрасывая бренные останки верой и правдой служившей ковбойки. — Упокой господи… ух, как холодно! — он нырнул в куртку и удивленно застыл, когда она вдруг мягко и удобно облегла тело хозяина. — Ого! Как влитая! — Правда?! — Богдан просиял, но тут же обвернулся: — Ну и добро, — и засвистел сквозь зубы, но тут же оборвал себя ворчливо: — Одно у тебя подхватил. Олег треснул его по затылку: — Лови! Поймал? — А то… — Богдан потер затылок. — Поздравляю. Хороший вратарь. — Кто? Олег не ответил, и стало слышно, как Гоймир разговаривает с Резаном, а Гостимири? Резаном, а Госта" напевает неподалеку: — …что спешит чужая рать - волю отбирать, ребята… Подошел Йерикка. Посмотрел сверху вниз, предложил: — Пройдемся? — Пошли, — Олег встал, с удовольствием ощущая, как здорово в куртке, но накидывая плащ. — Ложись дрыхнуть, Богдан. — Станут красть — кричите криком, — мальчишка зевнул во весь рот и улегся, натянув на голову плащ. Не глядя, выпростал руку, нашарил и пристроил под головой крошно… …Они отошли шагов на тридцать, к тому ручью, из которого умывался Олег. Йерикка помалкивал, но Олег хорошо понимал: сейчас он скажет что-нибудь такое, от чего останется лишь потереть лоб. А Йерикка молчал, подбирал камешки и булькал их в ручей. Олег уже собирался сам затеять разговор, но Йерикка булькнул еще один камешек, вздохнул и заговорил: — Скоро нас прижмут. — Ту думаешь? — встревожился Олег. Йерикка покачал головой: — Не думаю. ЧУВСТВУЮ. — Ясно, — коротко ответил Олег. — Гоймиру сказал? — Он и сам чувствует, не беспокойся… Давай послушаем это, — вдруг прервал сам себя Йерикка… — Мне нравится эта былина… Гостимир пел неподалеку: Сердце, не грусти. Птица, пролети, Пуля, вдали просвисти. Горе и беда Сгинут навсегда Плечи расправят года! Много сотен дней Только храп коней, Ветер к ночи холодней… — подошел Гоймир неслышно, встал рядом: — Завтра уходим по утру. С полуночи обойдем Светлоозеро по Кровавым Горам, да и выйдем на Смеющуюся. — Может, прямо сейчас? — спросил Йерикка, стегая былинкой по куту. — Я что-то… — То ж и я, — не дал даже сказать Гоймир, — да все в лежку. Хоть малое время передыхом будем… — Ладно, — кивнул Йерика. — Дайте дослушать. Веку не солги, Другу помоги Трусить в бою не моги. Мы живём сейчас, Но, может быть, не раз После расскажут про нас! Песней станем мы, Сказкой станем мы, Будем, как правда, прямы! Жили мы не зря, Были — как заря, В небе победно горя… * * * Снежные заряды шли один за другим, хлеща камни. Они приходили с моря, из его свинцовой дали, а в те моменты, когда, снег переставал, нижняя кромка туч садилась на скалы, окутывая их туманом. — Живей, живей! — хрипел где-то в тумане Гоймир. Олег слышал, как надорванно дышат вокруг ребята, видел их фигуры, похожие на серых призраков. Рядом с ним держались только Йерикка и Холод. — Уйдем? — Нет, — ответил Йерикка. Став на бегу на колено, прошил туман очередью, оттуда густо ответили. — Йой, и тут они… Гоймир! — рявкнул он. — Вверх, к побережью, хоть закрепимся, а то перебьют на бегу! Гоймир и сам это понимал. С его стороны туман рявкнул командой: — Вверх! — Все, — Йерикка закинул пулемет на плечи. — Скорей, скорей, если и конец, то не сейчас. Я желаю видеть, как умру, а не подохнуть в этоу киселе… |