Книга Гоблины. Сизифов труд, страница 30 – Андрей Константинов

Батюшка обернулся на зов, с печальной улыбкой кивнул и, благословив прихожанок, подошел к по-прежнему ревностно сдерживаемой диаконом девушке:

— Здравствуйте, Анна… Видите, как оно всё вышло? Разве могли мы помыслить, что во вторник у нас с вами пройдет последний обряд крещения в этих стенах?

— Не надо так говорить! — отчаянно замотала головой Анечка. — Конечно, то что случилось — это ужасно. Но я уверена, что всё можно восстановить. И всё будет восстановлено. Вот увидите! Самое главное, что никто из служителей храма не пострадал.

— Вы правы, Анна, — чуть помедлив, потухшим голосом сказал батюшка. — Это действительно самое главное. Равно как то, что сейчас и в самом деле нельзя предаваться унынию. С Божьей помощью справимся и с этой бедой. Хотя, если честно, глядя на всё это, — отец Михаил с болью обвел взглядом то, что осталось от храма, — просто руки опускаются. Сколько труда вложено.

— С Божьей помощью! А люди помогут, — убежденно заявил диакон. — Люди приходят в храм, чтобы попросить Всевышнего о заступничестве и поддержке. А теперь сама церковь просит помощи. Думаю, что неравнодушных окажется достаточно.

— Дай-то Бог.

— По телевизору сообщили, что к пожару якобы причастны сатанисты. Скажите, это может быть правдой? — осторожно поинтересовалась Анечка.

— Истинно так, — мрачно отозвался диакон. — Эти богомерзкие твари сначала терроризировали нас богохульственными писаниями, а теперь вот от слов перешли к делу.

На эти его слова отец Михаил лишь тихонько покачал головой:

— Не торопитесь обличать, Алексей Андреевич. «Всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией».

— Да они это, отец Михаил! Сатанисты! Больше некому. И время выбрано неслучайно: ночь на субботу.

— А что, в этом есть какой-то символ? — насторожилась Анечка.

— Видите ли, Анна, — помедлив немного, взялся разъяснить священник. — В некоторых верованиях древности суббота была посвящена именно Черному богу. К примеру, в Вавилоне день sabattu считался особенно несчастливым. В глазах же христиан языческие празднования субботы и почитание Черного бога есть не что иное, как сборище нечистой силы. Собственно, отсюда и пошло средневековое представление о «шабаше ведьм».

— Вот и я о чем толкую! — продолжил гнуть свою линию диакон. — Не случайно это, ох не случайно! Вот и милиция обмолвилась, что, судя по всему, имел место умышленный поджог.

— А что они еще говорили? Есть какие-то улики?

— Да разве нам что-то скажут? Приехали, пофотографировали, опросили каких-то свидетелей… А какие свидетели ночью?… Забрали у отца Михаила последнюю сатанинскую записку, что на прошлой неделе подкинули, и укатили себе. Даже собаку служебную не привозили.

Недавнее оперское прошлое Анечки немедленно дало о себе знать:

— Вы сказали, что записок было несколько?

Диакон, не понимая столь неуместного, по его мнению, интереса, посмотрел на девушку сурово.

— Вы уж извините меня за назойливость. Просто я сама некоторым образом имею отношение к милиции, — разгадав причину его тревоги, поспешно объяснила Анечка.

— Всего к алтарю было подброшено три записки с сатанинскими текстами, — сказал отец Михаил. — Последнюю, поскольку она хранилась у меня в сумке, я отдал милиции. Две других лежат у меня дома.

— А вы не могли бы сделать для меня копии? Я попробую показать их экспертам. Чем черт не… ой, извините! Вдруг какой след обнаружится?

— Хорошо, приходите сюда завтра, в это же время… А сейчас, простите великодушно, Анна, но я вынужден закончить нашу беседу. У нас с Алексеем Андреевичем слишком много дел. И не самых приятных.

— Я понимаю, — тихо сказала девушка и, склонив голову, попросила: — Благословите, батюшка…

После того как отец Михаил перекрестил Анечку и в сопровождении диакона направился в сторону осторожно разбирающих завалы добровольцев, девушка жестом подозвала к себе ранее запримеченную старушку, бродящую между зеваками с кружкой для пожертвований, достала из сумочки кошелек и, не глядя, выложила из него всю имеющуюся наличность…

Санкт-Петербург,

8 августа 2009 года,

суббота, 19:06 мск

Эту субботу, чувствуя за собой легкую вину за недавний конфликтный разговор, Андрей, в кои-то веки, целиком посвятил семье. И подвиг сей дался ему непросто, на поверку оказавшись весьма хлопотным и утомительным.

С самого утра Мешок был припахан к пылесосу и под конец уборки, с непривычки, вполне искренне счел ползание по полам с резиновым шлангом сродни труду рабов на галерах. Затем он отбыл обеденную повинность у тещи, с которой у них уже давно установилась прочная взаимная неприязнь. Потом был культпоход в кино на очередного «Шрека». То могла быть наиболее комфортная из сегодняшних повинностей, если бы не витающее в зале вонючее амбре попкорна, запах которого Андрей на дух не переносил. Так что и просмотр детского мультика превратился для него в самую настоящую пытку…

…После кинотеатра, к вящей радости родителя, они взяли было курс в сторону дома, но тут со стороны Алиски последовали недвусмысленные намеки на продолжение банкета:

— Пап, а мы сейчас в «Макдоналдс» едем? — невинно поинтересовалась дщерь, продолжая похрустывать («Господи, спаси!») всё тем же попкорном.

— А ты не лопнешь, деточка? — осторожно уточнил Андрей.

— А вот давай заедем и проверим. И вообще — ты обещал!

— Подруга, ты ведь сама прекрасно знаешь: обещанного сколько ждут?

— Если я не ошибаюсь, — проворчала с заднего сиденья Валерия, — последний раз в «Макдоналдсе» всей семьей мы были как раз три года назад.

— Ну, начинается! — досадливо скривился Андрей, и в этот момент у него запиликал мобильный.

— Не вздумай отвечать! — менторским тоном заявила дочь.

— Это почему?

— Потому что в выходные тебе звонят только с работы, — объяснила Алиса. — И после этих звонков ты все время едешь на работу.

— Устами младенца… — язвительно заметила супруга.

— Слушайте, кончайте вы уже на отца наезжать! — рассердился Андрей и ответил на звонок:

— У аппарата!

— Андрей Иванович! Это Ольга. Вы сейчас в городе?

— Точно так. А что стряслось?

— Я только что вернулась из аэропорта.

— А что вы там делали? Если не секрет, конечно?

— Дениску отправляла.

— Вот тебе раз! — искренне удивился Мешок. — Вы же, насколько я понимаю, только вчера его из лагеря забрали?

— Забрала, — тяжело, с болью вздохнула Ольга. — А сегодня снова отправила. На этот раз с его отцом. На целых пятнадцать дней.