Книга Гоблины. Пиррова победа, страница 16 – Андрей Константинов

— Суточные дежурства на месяц вперед расписывает Олег Семенович. Рекомендую воспользоваться его персональной книгой жалоб, предложений и доносов.

— Ага! А он же сам меня потом этой книгой и попользует.

— Откуда такой оголтелый пессимизм? Помнится, одно время вы с Кульчицким такие хороводы водили. Сойдясь во взглядах на наглядную агитацию.

— Любовь прошла — завяли помидоры.

— Чего так?

Шевченко пробурчал в ответ нечто нечленораздельное с легкими вкраплениями площадно-бранного.

— Они с Олегом Семеновичем поссорились на почве несовпадения литературных вкусов, — весело наябедничал Виталий.

— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался Мешок. — Вот с этого места поподробнее! Чегой-то я упустил за эту зажигательную историю.

— Да кончайте уже! Вам только бы глумиться над человеком! — недовольно отмахнулся Тарас. — Короче, докладываю дальше по Гурцелая. В 14:30 объект вышел из дома…

— Погоди-погоди… В конце концов я обязан знать про текущее состояние морально-психологического здоровья во вверенном мне коллективе. Виталя, так чего там за литературная терка такая?

— Да просто Олег Семенович поручил нашему поэту-песеннику написать торжественную оду на грядущий юбилей Управления кадров, сиречь Управления по работе с личным составом, — охотно взялся рассказывать Вучетич. — А Тарасик в поисках вдохновения дотянул до последнего, а потом взял — да и выдал экспромтом. Да так выдал, что Кульчицкого по прочтении чуть кондратий не хватил.

— Потому что я — художник, а не шрифтовик!

По капризному выражению лица Шевченко было видно, что затронутая тема ему крайне неприятна.

— Сам текст-то для потомков сохранили?

— Увы, мон шер. Может, конечно, у Кульчицкого именной экземпляр и остался. А вот свой файл наш непризнанный гений сразу заделитил. Так же как некогда поступил его земляк, спалив в топке второй том «Мертвых душ».

— Жаль. За всей этой суетой порой так хочется прикоснуться к прекрасному.

— Правда, кое-что я все-таки успел запомнить, — окончательно сдал приятеля с потрохами Вучетич. — Но только самые первые строчки.

— Зачти, дружище! — буквально взмолился Мешок.

— Без проблем. Наслаждайся, — кивнул Виталий и распевным речитативом начал декламировать:

В религии есть падры. А в бандах — паханы. У нас же в Главке — Кадры. Они решать должны: кто нет, а кто достоин в милиции служить. Руководитель Борин — мастак руководить… [6]

Андрей хохотал как ненормальный. Хохотал так, что в сменяющихся один за другим приступах смеха едва не упал с дивана. Резко заболела похмельная голова, но Мешок продолжал ржать как полоумный и никак не мог остановиться. Шевченко тем временем наградил Виталия взглядом, исполненным такой ядовитой злобы, что тот счел за лучшее замолчать и не цитировать далее остальное.

— Андрей Иванович, вы закончили свою истерику? — ледяным тоном осведомился Тарас. — Я могу продолжать доклад?

— Будь так любезен, дружок! — стиснув зубы, сотворил над собой усилие Мешок.

— Итак: в 14:30 объект вышел из дома и в нашем сопровождении проследовал в уже известный офис фирмы «Кредо», что на Большой Зелениной. Где пробыл вплоть до 16:15. Выехав из офиса, в 16:30 он подобрал у станции метро «Горьковская» Вику и вместе с нею доехал до «Шаровни». Там они в течение двух с небольшим часов развлекались игрой в боулинг. После «Шаровни» отправились в опять-таки известный нам фитнес-центр «Владимирского пассажа». Здесь около двадцати минут занимались на тренажерах, после чего клиент с телочкой уединились в сауне, где пробыли вплоть до 21:15.

— Чего-то они слишком быстро управились! — вслух прикинул Вучетич.

— После сауны выдвинулись в «Корова-бар», что на Итальянской улице. Там клиент схомячил стейк и выпил два алкогольных коктейля.

— А барышня?

— Тоже стейк, только с кровью.

— Может, она вампирша? — снова прокомментировал Виталий.

— Учитывая, что Гурцелая — тот еще упырь, не исключено, — невозмутимо согласился Андрей. Во время обстоятельного доклада Шевченко он бегло пролистывал газеты, отбрасывая их, по мере ознакомления, на пол. Дольше других он задержался на изучении свежего номере «Явки с повинной».

— Деловых контактов клиента в «Шаровне» и в «Корова-баре» не зафиксировано. В 00:15 Гурцелая возвратился домой без Вики, для которой вызвал такси, и был оставлен сменой по согласованию с заказчиком. Сигнализатор входа/выхода включен. До настоящего времени клиент из дома не выходил. Новая смена — Холин и Прилепина (старший — Холин) заступила на дежурство у адреса в 09:00. Доклад окончен.

— В 09:00 говоришь? Да опосля вчерашнего? Ой ли? — усомнился Мешечко.

— Я, конечно, нынче утром возле подъезда Гурцелая со свечкой не стоял. Но звонок от Гришки прошел в 09:03.

— Вот это школа! — уважительно протянул Вучетич. — Мне бы такую печень: я бы сначала горы свернул, а потом обратно на место поставил.

— А на хрена так перенагружаться?

— Не перенагружаться, а самоутверждаться.

— Парни, возвращаясь к нашему пьяному базару на Гришкином бёздее, — вспомнил вдруг Андрей, что хотел сказать еще накануне, и тон его сделался серьезен. — Мой вам приказ: языками за операцию «Детский сад» не молоть! Узнает Олег Семенович или, не дай бог, Жмых, всем мало не покажется.

— Нет, Виталя, ну ты слышал? За кого нас принимают в этой гостинице?!

— Похоже, дружище, именно за то самое и принимают.

— И еще одно! Поскольку Ольга Николаевна весьма скептически отнеслась к этой идее, в ее присутствии советую также воздержаться.

— Сергеич, кстати, тоже того. Не одобряет, — напомнил Шевченко.

— Ну, за старика я спокоен. Бурчать он, само собой, не перестанет, но, когда понадобится — не подкачает.

— Кстати, Андрюх, мы тут с сыном на днях Карлсона перечитывали. И в какой-то момент я поймал себя на мысли, что в нашем случае также следует задействовать все три изобретенных им способа лечения.

— Шо за способы? Какого Карлсона? — не врубился Тарас.

— Того самого. У которого вместо жопы — пламенный мотор… Классику надо изучать, уважаемый. А три способа лечения это — курощение, низведение и дуракаваляние.

— Способы, что и говорить, универсальные, — одобрил идею Андрей. — Вот только для начала общевойсковой операции необходима какая-то отправная точка.

— То есть?