Онлайн книга «Кинжал всевластия»
|
Он совершенно не помнил вчерашнего звонка, не помнил, что назначил кому-то встречу… Неужели это первые признаки начинающегося склероза? Неужели ему действительно пора на пенсию, как частенько говорит ему жена? – И что же вас интересует, э… – Габсбург сделал жалкую попытку вспомнить имя гостя, но ничего не получилось. Впрочем, тот этого не заметил. – Александр Антуанович, – проговорил он с неподдельным энтузиазмом, – наш журнал готовит ряд статей, посвященных истории зарождения фашизма в Германии. – Это очень интересно, но какое отношение имеет к этой теме Эрмитаж? Мы не занимаемся этим периодом истории… – Но вы, несомненно, занимаетесь историей индоевропейских народов, или арийских племен, как называли их нацисты. – Допустим… у нас действительно есть хорошие специалисты по культуре индоевропейцев позднего неолита и времен зарождения ранних государств… – Вот это нам очень близко! В особенности же наш журнал интересует расшифровка рунических надписей и распространение в археологических находках знака свастики. – Интересно, интересно… – Александр Антуанович заметно оживился. – Но вы, конечно, знаете, что свастика – древний солярный символ, применявшийся почти всеми народами мира, что существовало много ее разновидностей – прямая и закругленная, левосторонняя и правосторонняя, и что, собственно, та свастика, которую изображали на своих флагах нацисты, это не совсем свастика, а так называемый Хакенкрейц, или крюкастый крест… – Конечно, конечно, я все это знаю, – заверил его посетитель. – Но все же я хотел бы спросить – кто из ваших сотрудников может дать квалифицированную консультацию на эту тему? – Руны, свастика, древние арийцы… – забормотал Габсбург-Зеленовский. – Знаете что, вам, пожалуй, надо обратиться к Святославу Несвицкому из отдела древней Европы. Он очень хороший специалист и охотно ответит на все ваши вопросы… – Благодарю вас! – проговорил посетитель и тут же покинул кабинет Александра Антуановича. А Габсбург-Зеленовский долго сидел, пытаясь вспомнить его лицо. А по возможности – и имя. Ведь он несколько минут разговаривал с этим человеком, а теперь видел перед собой только пустой овал без глаз, без носа и прочих немаловажных деталей… что же это такое? Неужели ему и впрямь пора на заслуженный отдых? Александр Антуанович потер переносицу. О чем он только что думал? В голове крутилась какая-то неясная мысль. То ли он с кем-то разговаривал, то ли только собирался поговорить… нет, вроде сегодня у него не было посетителей, да он и не планировал никаких встреч. Чтобы окончательно в этом убедиться, он заглянул в свой ежедневник. Действительно, никаких встреч на сегодня, только текущие дела. Ну и хорошо, а то он сегодня не в форме… Покинув кабинет Габсбург-Зеленовского, подозрительный посетитель поднялся по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Он оказался в длинном коридоре, разительно отличающемся от «директорского». Здесь не было ни ковровой дорожки, приглушающей шаги, ни антикварной мебели, ни медных табличек на дверях с титулами и званиями обитателей кабинетов. Да и сам коридор оказался значительно у́же и хуже освещен. Судя по всем этим признакам, здесь работали не руководители, а рядовые сотрудники музея. Впрочем, и среди них числилось много крупных специалистов, ученых с мировым именем, а не только с научными степенями. Загадочный посетитель не успел пройти по этому коридору и десяти шагов, как дверь одного из кабинетов открылась, и оттуда вышла высокая женщина лет сорока, нагруженная целой пирамидой картонных папок и альбомов. Не заметив идущего ей навстречу мужчину, она налетела на него, рассыпав от неожиданности свою поклажу. – Ой, извините! – вскрикнула женщина и наклонилась, чтобы собрать свои папки. – Это вы меня извините, – проговорил посетитель и принялся ей помогать. Собрав папки и альбомы, женщина улыбнулась незнакомцу, поблагодарила его и на мгновение замешкалась, словно чего-то ожидая. Возможно, она надеялась, что симпатичный мужчина пригласит ее выпить кофе в эрмитажном кафе или даже спросит у нее номер телефона… В большом коллективе Эрмитажа мужчины, особенно симпатичные, встречаются редко, разве что на руководящих постах, поэтому любая такая встреча становится событием. Тамошние научные сотрудницы бледнеют и засыхают без мужского внимания, как цветы между страницами старинной книги. Однако этим надеждам не суждено было сбыться. Вместо того чтобы пригласить даму в кафе, симпатичный незнакомец спросил ее, не знает ли она, где можно найти кандидата исторических наук Святослава Николаевича Несвицкого. – Насколько я знаю, он работает в отделе древней Европы, – уточнил мужчина. Разочарованная дама ответила, что Святослава Несвицкого она не знает, а отдел древней Европы находится этажом выше, в самом конце крыла. Мужчина поблагодарил ее и отправился прочь. Дама проводила его разочарованным взглядом, но тут же с удивлением осознала, что хотя незнакомец показался ей симпатичным, однако она совершенно не помнит его лица. Списав это на усталость, дама отправилась по своим делам. А подозрительный незнакомец поднялся на третий этаж, прошел до конца коридора и действительно оказался перед дверью, на которой висела табличка с надписью – «Святослав Николаевич Несвицкий». Конечно, эта надпись была не выгравирована на медной табличке, а всего лишь отпечатана на лазерном принтере. Посетитель постучал в дверь. Из кабинета донесся какой-то невразумительный ответ. Посчитав его приглашением, посетитель вошел внутрь. В отличие от кабинета Габсбург-Зеленовского эта комната оказалась квадратной, с небольшим окном. Однако вид из окна был прекрасен: оно выходило на Зимнюю канавку и на Неву. Сам кабинет был завален книгами и рукописями. Книги стояли на полках и прямо на полу, лежали стопками на всех стульях и на письменном столе. За столом, обложившись раскрытыми томами и манускриптами, сидел плотный широкоплечий мужчина с окладистой русой бородой. Подняв на посетителя глаза, он раздраженно проговорил: – Я же, по-моему, ясно сказал – ко мне нельзя! Я занят! Заходите на следующей неделе! – Да? – удивленно переспросил гость. – Должно быть, я не расслышал… вообще-то меня направил именно к вам Александр Антуанович… – Александр Антуанович? – Лицо бородача скривилось, как будто он раскусил лимон. – Ну да, Габсбург-Зеленовский! – пояснил посетитель. – Заместитель директора… – Я знаю, кто такой Габсбург-Зеленовский! – рявкнул бородач. – Вечно он посылает неизвестно кого! Сам не хочет тратить время на ерунду, а мне, значит, делать нечего! |