Онлайн книга «Смерть - плохая примета»
|
– Слушай, – зашептала горячечно и быстро, бе гая глазами по лицу Романа, – зачем он ей, а? За чем?! Он ей – не нужен. Никогда не был нужен… Роман выдернул руку. – Это им решать. – Да чего там решать?! Марку нужен уход… Чайник на плите дунул паром сквозь свисток, фанатка подхватилась со стула и, засыпая в заварочный чайник каких-то травок, запричитала, забор мотала: – Только я, только я знаю, что ему нужно. Как за ним ухаживать, какие лекарства давать, когда, по сколько. – Развернулась всем телом: – Он пришел ко мне! Так было предначертано! Он мой. Пришел ко мне, значит, он мой. – Схватила с тумбы чайник, понеслась к выходу из кухни. – Подожди! Дай завариться! Но Виолетта уже скрылась за поворотом к ком на те. Роман покачал головой и шумно выдохнул. Даже если бы Марье было куда сейчас везти мужа, ненормальная поклонница, не исключено, сиганула бы вслед за ним с восьмого этажа прямо на крышу савельевского джипа. Разбилась бы в лепешку, но просто так не отдала своего иконописного гения. – Заперлись. – Покачиваясь, опираясь плечом о стену, Виолетта вернулась на кухню. – Им надо поговорить, – спокойно произнес Роман. – О чем? – опускаясь на табурет и все еще держа в руках чайник, сказала разгромленная по всем фронтам воительница. – Она не слышала его раньше, что может… – А ты? – перебил Савельев. – Ты – слышала. – Да! Я слышала! Я видела, я знала, я его чувствовала. – А Стаса Покрышкина ты знала? – быстро вставил Роман в поток сумбурной речи. – Кого? – споткнулась Виолетта. Она никак не могла переключиться с видений беседующего где-то за закрытой дверьюсвоегогения на всяческие пустяки. – Стаса. Соседа Марка. – Ах, этого… – Губы фанатки брезгливо скривились. – Одноклассника… – Да, да, Стас Покрышкин. – А ты, значит, его друг? – Глаза Виолетты неприязненно сощурились, уголки рта задергались в презрительной гримасе, и Савельеву показалось, что эта бесноватая курица может его сейчас ударить. – Ты – от него? Долги вышибаешь? – Нет. Стас умер. Убит. Виолетта пожевала губами, наморщила лоб: – Убили, значит, гаденыша… – Да. – А кто? – Подозревают Марью. – Что-о-о-о?! – Фанатка выпучилась, подалась вперед: – Эту безглазую амебу?! Марью?! – А может быть, это ты его убила? – невозмутимо воткнул Савельев. – Я? Хорошо бы. – Виолетта отпрянула. – Давно надо было этого гаденыша пристукнуть. – Стаса застрелили. – Пристрелили, значит, – удовлетворенно помотала патлами поклонница. – Допрыгался. Дождался. – И резко подытожила: – Туда и дорога. – А ты его давно не видела? – Стаса? Дай-ка припомню… Года три или четыре… Я ему еще обещала зенки выцарапать, если от Марка не отстанет… Это было на биеннале, Стас тогда пришел… На Марке был костюм цвета бордо с золотой полоской, желтое кашне и золотистый платочек в кармане, духи я ему тогда подарила… а носки он – вот жена досталась! – черные надел… – И больше ты Покрышкина не видела? – Боксер перебил ушедшую в воспоминания поклонницу. – А? Что? Покрышкина… Нет, не встречала. – И вдруг воодушевилась: – Слушай, а может, это Машка его пристукнула?! А?! Пристукнула и… – Это не Марья, – снова перебивая, твердо выговорил Роман. – Да? А может, это – ты? Любовничек… – Да никакой я не любовник! – Да ладно тебе, – отмахнулась Виолетта. – У меня глаз наметанный. Тьфу! Роман откинулся назад, застрял в щели между холодильником и столом и почувствовал себя беспомощным под усмехающимся взглядом ненормальной курицы. Пауза затягивалась, – ну и плевать! – и было непонятно, насколько была только что правдива хозяйка с гостем. Роман, набычившись, разглядывал худосочную фигуру и хмуро размышлял – могла ли эта полусумасшедшая растрепанная девица убить Покрышкина? По всем ее манерам получалось – могла. Засадить пулю в гаденыша, погубившего талант ее умирающего гения… Но вот… сейчас? Сейчас это вряд ли. Виолетта ни за что не стала бы рисковать, ее главенствующая цель – поймать последний вздох художника. Быть рядом. Потом, потом – возможно. Ей было бы уже все равно. Но не сейчас. Она бы рисковать не стала. Могли б поймать, засадить в кутузку и разлучить с последним вздохом. Нет, не рискнет. Сто раз подумает. Роман прищурился в раздумьях, Виолетта поняла его взгляд неправильно: – Переживаешь, не получил ли от подружки СПИД? Савельев не ответил. – Переживаешь. На кухню, слепо глядя перед собой, вошла Марья. Бледная как полотно, с запавшими незрячими глазами. – Уснул, – сказала тихо. (Виолетта подскочила с табурета.) – Не ходи. Он спит. Я укрыла его одеялом. Застрявший в щели гигант-боксер наблюдал, как заново присматриваются друг к другу две женщины: сидят напротив на табуретах, смотрят в глаза и, пожалуй, ведут безмолвный диалог. – Сколько ему осталось? – первой проговорила Марья. – Месяц, полтора. – Почему так быстро? – Не повезло, – пожала плечами Виолетта. – Два воспаления легких подряд. – Почему он ничего не сказал мне?! Фанатка усмехнулась: – Зачем? Ты вся в работе, у тебя другая жизнь. – Но – почему?! Почему?! – твердила Марья, раскачиваясь из стороны в сторону. – Неужели он не был во мне уверен?! – Ты отреклась! Ты отступила! – Неправда! – Правда! Ты его бросила! – Но не в беде! Виолетта вскочила, подошла к окну, встала спиной к Марье. – Ты его бросила, – вколачивала монотонно. – Он нуждался в тебе, когда был здоров, но ты даже тогда – не замечала… – Неправда! – В голосе зазвучали слезы. – Правда! – выкрикнула Виолетта, обернулась. – Ему не нужна была твоя жалость! Ты отвернулась еще от здорового! А я не отдаю друзей предателям. Сейчас – он мой. Навсегда. Марья закрыла лицо руками, всхлипнула. – Уходи. Пожалуйста, уходи. – Нет, я дождусь, пока он проснется, – сквозь пальцы прошептала Маша. – Хорошо. Но потом – ты уйдешь. Марк пробыл в забытьи всего полчаса. Марья прощалась. Роман вынул из заднего кармана брюк бумажник, выгреб из него всю наличность – тысяч восемь рублей и двести долларов, положил на кухонный стол: |