Онлайн книга «Смерть - плохая примета»
|
– Вова, а ты чего это один-то выпиваешь? Неси ка гостям! Племянник скривил худую, и без того не слишком добрую физиономию, но к тумбе с напитками отправился. Пузан Сережа остался стоять у выхода в прихожую, засунув руки глубоко в карманы пузырящихся штанов и раскачиваясь с пятки на носок. Веселился в этом доме один хозяин. – Спасибо, Тихон, выпивать не будем, – обращаясь, впрочем, к Володе, произнес Савельев. – Мне еще за руль. – Да брось ты, Рома! – отмахнулся Шеф. – Чудика своего провожатого за руль посадишь! Наливай, Володька. – Спасибо, не надо, – с нажимом повторил Роман. – Ух! – бухнул Тихон. – Какой сердитый. Ну ладно, давай, раз по делу приехал. Решим, потом, может, отметим. – Шефилов сел в кресле удобнее, полубоком, закинул ногу на ногу и сделал внимательное лицо. – Говори. Что у тебя стряслось? Савельев медлил. Переводил взгляд с Володи на Сергея… – За них, что ль, беспокоишься? Не бери в голову, здесь все свои. Роман опустил руки между колен, сцепил пальцы в замок и чуть исподлобья поглядел на хозяина: – Тихон, ты знаешь, за кого твоя сестра замуж идет? – Ну, – слегка удивленно кивнул Шефилов. – А чей он зять, знаешь? – Ну, ну, – сделавшись по-настоящему собранным, подтвердил тот. Роман выдержал паузу. – А никаких видов на состояние той семьи не имеешь? – Что-то я не понял, Рома, – искренне задумался Шеф. – Ты к чему ведешь? – А вот к чему. – Роман расцепил пальцы и выпрямился: – Вон у нее, у Марьи, неприятности. Кто-то подбросил ей «горячий» ствол и наркоту. Теперь она в бегах. Тихон положил ладонь на подлокотник кресла, побарабанил пальцами по мягкой обшивке: – Что-то я не догоняю, Рома. При чем здесь я? Куда ты клонишь? – Нахмурился, поглядывая на притихшую Марью. – А туда, Тихон Валерьевич, где ты свой интерес имеешь, – жестко выговорил тренер и немного сбавил тон: – Или – не имеешь. Но прежде чем Машины дела разгребать, пока не сунулся в воду, не зная броду, решил к тебе наведаться… Ответь – тут есть твой интерес, Тихон? Ствол и наркоту не твои ли ребята подкинули? Пожалуй, Роман Владимирович начал слишком уж в лоб. Шефилов собрал на лбу морщины, упрятал глаза в щелки и перестал напоминать радушного хозяина. – Я что-то не въезжаю, Рома… Ты что приехал – мне предъяву делать? – проговорил с закипающей угрозой в голосе. – Нет, Тихон, я в этом деле сторона. Если ты что замутил – не мое дело. По-простому прошу – оставь Машу в покое, если это твои заморочки… Шефилов, немного успокоившись, разглядывал Марию. Та не знала, куда деться. Если мужчины так ведут серьезные разговоры, то ей и в самом деле лучше было остаться в машине. «Нет чтоб спокойненько чайку попить, о прошлых днях повспоминать, похихикать, в конце концов! Нет – сразу быка за рога и в стойло. Ну кто ж так делает?!» – Так, значит, ты у нас девушка в бегах? – с тяжеловесной ухмылкой произнес Шефилов. – Занятно. Мария сглотнула. – И много тебе корячится? – Тихон, – вступился Савельев, – на стволе дубарь висит. Ее сосед. – Ух ты! – снова начал ерничать хозяин, но уже без добродушия, со злой издевкой. – И ты, значит, думаешь, что это я того дубаря красиво упаковал? – Не ты. Твои люди. – Рома, а ты ничего не попутал? – негромко, снова закипая, спросил Шефилов. – Ты что думаешь, на мне все московские жмуры висят?! – Нет, Тихон. Только этот. В общем, ответь – есть в этом деле твой интерес? Нет – мы отваливаем. – Сосед был – кто? – жестко, по-прежнему глядя только на Марью, спросил Шеф. – Наркоша. Ее мужа на иглу посадил. – Мужа, значит… А ты ей – кто? – резко переметнул взгляд на Савельева. – Друг, – пожал литыми плечами боксер. – Только – друг. – Понятно. – Шефилов обвел глазами свою притихшую братию и с деланой обидой (а может, с всамделишней, взаправду), проговорил: – Во как бывает… Приехал друг… Ты думал… А тут – предъява. В полный рост. – И снова Савельеву: – Если я, Рома, тебе скажу, что не моя это тема, – поверишь? Роман промолчал. – Не поверишь, – печально усмехнулся Тихон. Подумал о чем-то в гнетущей тишине и резко встал: – Пойдем. Сергей, пропуская хозяина в коридор, отступил в сторону, глядя на Савельева с угрюмой недоброжелательностью; Володя, все так же с бокалом в руке, с усмешкой наблюдал, как медленно поднимается из низкого кресла Марья… Пока в этом доме говорили только хозяин и его гость. Шефилов быстро прошел полутемную прихожую, рывком распахнул дверь в противоположную комнату, оказавшуюся большим светлым кабинетом, и, не дожидаясь, пока подойдут остальные, никого не приглашая сесть в многочисленные креслица возле длинного стола, уселся в кожаное кресло перед рабочей его частью. Роман вошел следом первым, за ним Марья, Сережа и Володя остались в прихожей подпирать косяки. Несколько секунд, окатывая гостей тяжелым взглядом, Тихон сидел, слегка вращаясь в удобном кресле. – Вова, – обратился почему-то к племяннику, – скажи Роману Владимировичу, чем занимается у нас Генрих Владленович. – Ну-у-у… – с протяжным разгоном приступил племянник. – Не нукай! – срывая зло на родственнике, рыкнул Шеф. – Генрих – кто?! – Лепила, – чавкнул тот. – Адвокат, – удовлетворенно поправил недоросля дядя. – Как его у нас кличут? – Голова. – Правильно, – медленно наклонил голову в кивке Тихон. – Теперь все будет понятно. Генрих Владленович у нас – голова. – И протянул руку к селектору, стоявшему с другой стороны компьютерной клавиатуры. Нажал несколько кнопок и молча дожидался, пока, слышимые во всей комнате по громкой связи, неслись телефонные гудки. – Алло, – прервал писк и паузы культурный мужской тенорок. – Владленыч, это Тихон. Как дела? – Нормально, – аккуратно ответил голос. – Скажи мне, кто у нас сейчас в разработке находится? – По телефону? – настороженно уточнил адвокат. – Нет, блин, письмом! – взорвался Шеф. – Кто в разработке?! – Конкретно? – Да! Без адресов! Только – кто! – Скотобойня, деревообрабатывающий комбинат, грузовой терминал, – четко отрапортовал тенор. – Какие-нибудь московские фирмачи есть? – Нет, – удивленно промямлил «лепила». – А что… |